Сергей Зуев В последнее десятилетие в обсуждениях системы высшего образования одной из основных тем стал процесс «массовизации». Уже пару лет назад, согласно статистике, число абитуриентов, принятых в высшие учебные заведения, практически сравнялось с числом выпускников средней школы. Высшее образование по социальному статусу занимает в общественном сознании место, которое ранее отводилось среднему.
Массовизация образования
Процессы, происходящие в России, в этом отношении не отличаются от мировых. В середине прошлого века даже в наиболее развитых в образовательном отношении странах Западной Европы доля студентов в составе всего населения не превышала 0,1%. Ситуация стала быстро меняться с начала 60-х. К началу 80-х эта доля возросла до 2,5–3% населения. Тогда же началась «массовизация» высшего образования по всему миру. Невероятными темпами растет образовательный сектор в сегодняшнем Китае. Закон об обязательном среднем образовании был принят в КНР только в 1985 году, но уже сейчас почти 20% выпускников школ поступают в вузы, а в стране насчитывается более 20 млн. студентов. За 50 лет количество вузов в стране увеличилось в 10 раз.
Образование – путь к карьере
Однако за очевидным фактом тотальной массовизации образования все более отчетливо вырисовывается тенденция, вступающая с этим фактом в противоречие. Высшее образование становится очень разным – не только в смысле качества и даже не в смысле ориентации различных вузов на различные же пласты учебного материала и приоритеты учебного процесса. Речь идет о диаметрально противоположных мотивациях, лежащих в основе решения получить высшее образование.
Большинство родителей современных абитуриентов опирается на представление о высшем образовании как о вторичном, хотя и важном элементе заданного жизненного проекта, который сводится к формуле «высшее образование – хорошая работа – успех в жизни». Главный в этой триаде – второй элемент, именно через его фокус значительное число получателей образовательных услуг оценивают их качество и все сопутствующие ему элементы образовательного процесса. Не столь многочисленными, но лежащими в той же логике являются случаи приверженности социальной или семейной традиции – будущая профессия уже выбрана, а образование выступает в качестве необходимого условия для реализации готового проекта.
Наиболее эффективной стратегией в этом секторе рынка образовательных услуг является форма корпоративного образования, связанного с максимальной поддержкой и укреплением причинно-следственной связки «успешное обучение – гарантированная карьера». Мобильные и успешные корпорации начинают свою кадровую политику на ранних этапах обучения специалистов, следствием чего становятся все более многосторонние и устойчивые связи бизнеса и современных вузов – предпринимателей. Другое дело, что сейчас понятие компетенции – как индивидуального набора человеческих качеств, позволяющего самостоятельно осваивать любые профессиональные и социальные пространства, – является избыточным по отношению к этой образовательной стратегии. Здесь скорее уместно говорить о квалификациях. Да, высокого порядка. Да, уникальных в рамках той или иной профессиональной карьеры. Но заданных и описанных в рамках уже сложившегося рынка труда.
Образование – путь к свободе
Не столь очевидна, но крайне важна альтернатива, в основе которой лежит другой тип мотивации, опирающийся на иную систему ценностей. Ключевым словом здесь является «мобильность». Не в упрощенном понимании, связанном с возможностью перемещений из университета в университет или с практикой студенческого и преподавательского обмена. И даже не в смысле наличия или отсутствия «вертикальных лифтов», что решается в рамках корпоративного образования. Речь идет об увеличении степеней свободы – профессиональной, социальной, географической в конечном счете, – которые дает тот или иной уровень образования. Ключевым становится вопрос содержания – то есть тех обретаемых личностных качеств (компетенций), которые позволяют мобильно и успешно адаптироваться к различным не только профессиональным, но и культурным средам. Именно на этом вырастает принцип непрерывности образования, который декларирует возможность многократной смены рода занятий, возможность частичной занятости и, как следствие, повышенное внимание к индивидуальным стилям и образам жизни, склонность к эксперименту, «жизненному предпринимательству».
Целый ряд черт мировой образовательной системы способствует росту спроса на такую мобильность. Это и стандартизация систем оценивания, позволяющая выстраивать свою личную образовательную (и, заметим, жизненную) программу независимо от особенностей конкретных национальных систем образования. Это переход к предложению индивидуализированных образовательных сервисов. Это заметное повышение популярности факультетов и колледжей liberal arts (свободных искусств), работающих не в установке на конкретную карьеру, а на создание креативной, чаще всего гуманитарной среды. Процессы эти во многом спровоцированы потребностями корпоративного сектора, но порождают целый веер возможностей, не предусмотренных в рамках данного проекта.
Образование в этой системе ценностей и мотиваций перестает быть инструментом. Оно само становится замыкающим контуром и превращается из места подготовки к будущему в самоценный и уникальный опыт выбора.
Типы образовательных систем
В нынешней российской ситуации сосуществуют – с различной степенью выраженности – как минимум три различные образовательные системы. Во-первых, это традиционный сегмент, доставшийся в наследство от периода индустриализации и потребности в массовых квалификациях для ее осуществления (собственно массовый). Во-вторых, корпоративный сектор, предъявляющий повышенные (по сравнению с массовым) требования к качеству подготовки и ставящий акцент на формировании новых управленческих и политических элит. Видимо, основные усилия и ресурсы в краткосрочной перспективе будут сосредоточены именно здесь.
Но выявляется и иная возможность. Основным ее акцентом становится внимание к гуманитаризации образования, направленного на индивидуальный поиск собственной жизненной трассы – помимо готовых рецептов, которые предлагает сложившаяся машина применения навыков, знаний и квалификаций. В ее основе – внимание к индивидуальному содержанию и гуманитарным практикам, позволяющим свободно двигаться по пространству появляющихся возможностей: профессиональных, культурных, стилевых и иных.
