Елисейский дворец как "фазенда"

Карла Брюни переживает настоящую историю любви с президентом.
Фото Reuters

В ходе закрытой церемонии, проведенной в Елисейском дворце 10 января, новая пассия французского президента, бывшая модель, а ныне певица Карла Бруни, стала его официальной женой, она ждет ребенка – таковы две очередные сенсации из Парижа. Правда это или нет – неясно. Но ведь «с Николя Саркози все становится возможным»! Так, во всяком случае, звучал предвыборный лозунг нынешнего главы республики, который легко и сейчас найти в Сети. И, если судить по приходящим из Франции новостям, он недалек от истины...

Осенью 2007 года стало окончательно ясно, что 11 годам совместной жизни Николя и Сесилии Саркози пришел конец. В октябре супруги подали документы на развод, который стал первым в истории официальным расторжением брака главы Французской Республики. Напрасно, стало быть, писал Николя о жизни с Сесилией в своей вышедшей накануне его избрания книге «Свидетельства»: «Без сомнения, мы соединились навечно». Их сын, 10-летний Луи, остался с матерью, как и две дочери Сесилии от первого брака. До Сесилии Сарко тоже был женат, на корсиканке Мари-Доминик Кульоли, которая родила ему двух сыновей, Пьера и Жана.

Но уже в ноябре, через два месяца после развода, президент познакомился с 39-летней Карлой Бруни. Роман развивался стремительно. В декабре фоторепортеры с подачи пресс-службы Елисейского дворца снимали влюбленных, прогуливающихся во французском Диснейленде в компании 6-летнего сына Карлы, Орельена, и ее матери, итальянской пианистки. В рождественские дни Николя и Карла летали на уик-энд в Египет. В январе для Карлы в резиденции президента была оборудована музыкальная студия и на первой своей пресс-конференции Сарко подтвердил, что его отношения с певицей «носят серьезный характер», заметив с улыбкой, что свадьба может состояться раньше, чем об этом узнают даже самые глянцевые издания.

Не все, однако, шло так гладко. Как и следовало ожидать, «лав стори» на высшем уровне вызвала негативную реакцию на уровне политическом: недавний оппонент Сарко на выборах, Сеголен Руаяль, заметила, что президент ведет себя, как Людовик ХIV, «придавая политический характер каждому частному событию из жизни монарха». По подсчетам социологов, «новый стиль» стоил ему потери популярности у 7% французов. Хотя, надо признать, СМИ Франции давно не уделяли столько внимания своему лидеру и его окружению, как в последние месяцы.

На рубеже старого и нового годов во Франции в свет вышли огромными тиражами, по 50 и 75 тысяч экземпляров, сразу три книги, посвященные недавней жене президента. Журналистам та заявила, что Николя вряд ли быстро забудет ее и что она «уважает выбор» бывшего супруга.

Но отрывки из книги, в которой Сесилия назвала недавнего мужа «ненадежным», «неуравновешенным» и «скрягой», а его министров – «преступной бандой», «молодыми людьми, дорвавшимися до власти и возомнившими себя хозяевами Парижа», широко растиражировали местные СМИ. Николя «не заслуживает уважения», он «не соответствует должности президента республики» – такие слова приписывает жене Саркози автор книги, журналистка Анн Биттон. «Он не любит никого и даже своих детей», – якобы сказала Сесилия.

На журналистку бывшая первая дама подала в суд за клевету, но парижская юстиция не удовлетворила иска. Ожидается появление еще одного сочинения, «Дамы президента», об иных романах или интрижках Сарко. А впереди выход еще трех десятков книг о самом президенте.

Опытный политик Николя Саркози заявил о своем желании порвать с характерными для Франции «традициями притворства и лжи». Он имел в виду президента Франсуа Миттерана, скрывавшего существование внебрачной дочери и жившего одновременно на две семьи. «Мы не боимся и не прячемся», – сказал Сарко, намекая и на другого предшественника, Валери Жискар д’Эстена, которого папарацци утром застал у чужих дверей.

Пятилетнюю Карлу Бруни в 1973 году перевез в Париж отец, состоятельный промышленник из Турина, бежавший от террора «Красных бригад». В 17 лет она с успехом начала карьеру модели и тогда же снялась в кино. А в 34 года выпустила первую пластинку, где исполнила песни собственного сочинения на свою же музыку. Альбом хвалили, и он разошелся тиражом в миллион экземпляров, принеся автору известность и премии. В 2007 году вышел в свет второй альбом, на английском языке, «Без обещаний». Рассказывая о «первой невесте» Франции, ни одно издание не забыло упомянуть мужчин, «завоеванных» Карлой. Всех их объединяет, по ее мнению, то, «что в них много женского». Касается ли это Сарко, пока неизвестно.

Сама же Бруни говорит о себе так: «Я моногамна – иногда. Но предпочитаю быть полигамной и иметь много мужчин. Любовь длится долго, а страстное влечение – лишь две-три недели!» И еще: «Верность – это не про меня. Если партнер ждет этого от меня, то напрасно». Но как отнесется к такой позиции хозяин Елисейского дворца? Тем более что это первый брак, который современный глава Франции заключил, находясь у власти. Пока же Карла, по словам ее матери, переживает настоящую историю любви.

...Так или иначе, но французы перестали бы быть французами, если бы забыли посмеяться по поводу необычного сериала, очень похожего, на мой взгляд, на латиноамериканскую мыльную оперу, героя которой они выбрали сами. Поэтому тех, кто бегает по утрам в кроссовках и спортивных костюмах, уже зовут Саркопитеком, сообщения о поездках Саркози подают под названием «Приключения Зин-Зина» (по аналогии с комиксом «Приключениями Тин-Тина»), а последние заявления и решения еженедельник «Шарли-Эбдо» подписывает Саркофаг. Однако самым забавным показалась мне справка марсельского Института политических исследований, который занялся сравнением достоинств французских политических деятелей.

Согласно этой работе политики в среднем производят на 42% больше тестостерона, чем представители других профессий, уступая только актерам порнофильмов, превышающим средний уровень на 54%. На третьем месте – спортсмены высокого класса и тюремщики. Но политические деятели правых взглядов оказываются более мужественными, чем левых, и обходят актеров фильмов «Х». Именно к ним, похоже, относится Николя Саркози.

Впрочем, если иметь в виду, что марсельцы считаются во Франции большими шутниками, слова которых никто никогда не принимает всерьез, несложно предположить, что никакого подобного института политических исследований не было и нет, не говоря уж о самом «исследовании».