Венский винегрет

Улицы старой Вены узкие, но удобные.
Фото автора

Когда-то в 1958 году в стихотворении «Утро в Вене» Арсений Тарковский аттестовал австрийскую столицу как «город забот, работ и вечерней зевоты». С тех пор зевоты явно прибавилось, а как же иначе – сегодня Вена признана самым комфортным городом мира. Здесь так хорошо и спокойно живется, что даже спать хочется. Трудно перечислить все удобства, ставшие для жителей австрийской столицы непременными условиями жизни, а для нас – недосягаемыми вершинами. Комфорт присутствует во всем – в ходящем как часы транспорте, в метро, не имеющем турникетов, в магазинах, закрывающихся в половине восьмого (действительно, а зачем простому австрийцу бежать ночью за пивом и тушеной капустой с кнедликами? У него и так все есть). И даже в музеях люди не толпятся, не то что в Лувре каком-нибудь. И урн для мусора тоже нет, а на улицах чисто! Да они еще к тому же и не курят, а только пьют – шнапс пивом запивают. А вечером – в театр. Театров здесь тьма: и Штатсопера, и Фольксопера, и Бургтеатр и т.д. А в театральных афишах здесь часто встречаются русские имена…

Впрочем, наши чувствуют себя здесь как дома. Недаром очертания старой Вены весьма похожи на Москву. Там тоже когда-то был большой оборонительный вал, огибающий город по кругу. И так же как у нас, этот вал, став не ненужным, уступил место бульварам. Так в Москве возникло Бульварное кольцо, а в Вене – Рингштрассе. Случилось это при императоре Франце Иосифе, том самом, чей портрет висел в пражской пивной «У чаши», завсегдатаем которой был незабвенный Швейк.

Франц Иосиф на редкость долго правил – 68 лет, неудивительно, что его портрет в той самой пивной засидели мухи. За эти годы император пережил четырех своих наследников, стоявших в очереди к трону Габсбургов. Последним был кронпринц Фердинанд, получивший пулю от сербского студента в 1914 году, ставшую первым выстрелом Первой мировой войны.

Франц Иосиф задумал украсить всю Рингштрассе презентабельными домами – отелями, магазинами, театрами. И так же, как когда-то по всему московскому Бульварному кольцу, по венскому Рингштрассе бегают трамваи. Садишься в трамвайчик – теплый такой, чистенький и едешь себе, глазея из окна на Ратушу, Университет, Музей истории искусств (здесь хранятся самые большие запасы Брейгеля) и прочие достопримечательности.

Вот и до Венской государственной оперы добрались. Это одно из самых эффектных зданий Вены, история которого трагична. В 1868 году венцы не приняли проект театра, подвергнув архитекторов Нюля и Зикардсбурга обструкции, – якобы здание выглядело слишком грузным и тяжелым. Фельетонами и карикатурами их довели до гробовой доски. Вскоре один зодчий повесился, у другого же разорвалось от переживаний сердце.

Мудрый Франц Иосиф после этого уже никогда не высказывался по поводу того или иного здания, он лишь повторял: «Это хорошо и очень меня порадовало». И когда в 1911 году на исторической площади Михаэльплац модный архитектор Лоос выстроил ультрасовременный дом, император промолчал, хотя из окна своего дворца Хофбург не мог не видеть этого безобразия. Он попросту стал выходить из своей резиденции через другой подъезд, чтобы дом не попадался ему на глаза.

Прямо с этой площади любой из выстроившихся в ряд роскошных экипажей готов прокатить вас до старой церкви Капуцинов. В ее склепе до сих пор хоронят Габсбургов (последний погребенный здесь предводитель династии успел отметить 98 лет в 2011 году!). Здесь же в 1916 году упокоился и сам Франц Иосиф. Перед тем как его внести сюда, покойнику разбили молотком голову – так было принято у Габсбургов, считавших, что перед Богом они должны предстать как простые грешники. Но это не все. Сердца умерших Габсбургов хранились в другом венском храме – Августиненкирхе, а прочие внутренности – в кафедральном соборе Св. Стефана. Такая вот странная система отправления в мир иной.

И однажды она себя оправдала. А дело было так. В 1832 году в церкви Капуцинов похоронили знаменитого Орленка – 21-летнего сына Наполеона I и Марии-Луизы Австрийской. Умер он весьма кстати для Габсбургов, боявшихся восстановления династии Наполеонов как чумы (несчастного наследника после отречения его отца от власти всячески ограждали от любой попытки вернуться во Францию, держа чуть ли не в золотой клетке).

Французы долго просили австрийцев отдать им прах Орленка, а те, в свою очередь, требовали вернуть останки Марии-Антуанетты Австрийской, казненной (как и ее муж Людовик XVI) во время Великой французской революции в 1793 году. Казалось бы – условия обмена приемлемы. Но стороны никак не могли договориться. Все решилось в 1940 году, когда Гитлер, совершив аншлюс Австрии, приказал перевезти прах Орленка в парижский Дом инвалидов (Наполеон был кумиром фюрера, да и французам очень хотелось потрафить; правда, они об этом не любят вспоминать). В Доме инвалидов Орленок теперь и покоится, рядом со своим отцом. Но Гитлер не знал, что сердце Орленка осталось в Вене. И этим австрийцы очень гордятся.

Город забот, работ и вечерней зевоты… Фото Евгения Никитина

А нам стоит гордиться тем, что когда-то Советская армия взяла Вену, именно взяла, ведь на медали, вручавшейся участникам тех боев, так и написано: «За взятие Вены». И в отличие от союзников, нещадно бомбивших австрийскую столицу, наши были весьма бережны, благодаря чему многое сохранилось. Советские войска стояли здесь до 1955 года. А вот памятник советским воинам, погибшим при взятии Вены, открыт в 1945 году, и состояние его хорошее. Удивляет скорость, с которой его установили, впрочем, смысл понятен лишь сейчас – что бы там ни говорили про успехи союзников и какими бы ни были наши дальнейшие отношения с Западом, но памятник-то стоит русскому солдату!

Сам памятник открывается взгляду как-то неожиданно. На высоченном постаменте стоит наш солдат в позолоченной каске на голове, одной рукой он держит знамя, другой – золотой герб СССР. За его спиной – огромная колоннада, а на пьедестале выбиты золотом фамилии погибших солдат, но не всех – фамилии всех 38 тыс. здесь не уместились…

Памятник занимает самое почетное и символичное место – Шварценбергплац, площадь австрийского фельдмаршала, воевавшего вместе с Наполеоном против России в 1812 году. Интересно, что решение об установке памятника и его «прописке» приняли еще до взятия Вены. Вначале предполагалось его поставить в городском парке Пратер, где с 1897 года крутится колесо обозрения. И вдруг из Москвы приходит указание – ставить памятник не в парке, а именно на этой площади. Но кто мог изменить первоначальный выбор? Только тот, кто знал старую Вену, бывал в ней. И такой человек в Кремле нашелся. Он жил в Вене в 1913 году. И звали его тогда Кобой, он здесь сочинил исторический трактат «Марксизм и национальный вопрос». Откуда известно? Так в Вене на одном из домов еще с 1949 года висит памятная доска, увековечившая пребывание «товарища Сталина И.В.» в столице Австро-Венгрии! Всего несколько месяцев провел Иосиф Виссарионович в имперской столице Франца Иосифа, а какая память осталась!

Именно Сталин и выбрал эту площадь для памятника Советской армии. Впоследствии кто только не просил венцев снять доску – и Хрущев, и Шеварднадзе. А венцы – ни в какую! Не хотим, говорят, нарушать Государственный договор от 15 мая 1955 года, по которому Австрии было даровано право суверенитета и вменена обязанность навечно сохранять советские памятники и доски. Смотри-ка, какие законники нашлись! Может быть, через эту законопослушность Вена и пришла к сегодняшнему комфорту?