О цитатах и ссылках

Бенедикт Сарнов. Сталин и писатели. Книга 3.– М.: Эксмо, 2009. – 992 с.

Известный критик и литературовед Бенедикт Сарнов (р. 1927) продолжает исследовать тему взаимоотношений советских писателей с живым олицетворением Советского государства, о котором ядовито, но точно сострил один из впоследствии уничтоженных партийных деятелей Карл Радек: «С ним трудно полемизировать. Ты ему цитату, а он тебе – ссылку». На этот раз героями книги стали Михаил Шолохов, Борис Пильняк, Евгений Замятин и Андрей Платонов.

Документы и материалы, собранные автором, заставляют задуматься и почувствовать безысходный трагизм не столь уж далекой от нашего времени эпохи. Умение мастерски ставить вопросы и показывать возможное их решение позволяет не только вернуться к версиям об авторстве «Тихого Дона», но и объяснить, почему Сталин пресек все разговоры о плагиате молодого Шолохова. Иногда для введения читателя в круг изучаемой проблемы Сарнову необходимы десятки страниц, а иногда достаточно и двух слов. Вот как убедительно зримо он показал отношение двух писателей ко времени перемен после смерти Сталина, названном Эренбургом «оттепелью», а Шолоховым – «слякотью».

Сарнов рассказывает, как два знаменитых литератора-иностранца побывали в сталинском СССР и написали книги о том, что увидели. Сочинение Лиона Фейхтвангера «Москва. 1937» сразу же издали в Москве. В книге Андре Жида «Возвращение из СССР», вызвавшей взрыв негодования «левых» читателей даже на Западе, наряду с рассказом о многих нелицеприятных фактах был сделан и такой оглушительный вывод: «┘Не думаю, чтобы в какой-либо другой стране, хотя бы и в гитлеровской Германии, сознание было бы так несвободно, было бы более угнетено, более запугано (терроризировано), более порабощено». Этот вывод подтверждает история гибели Пильняка, талантливого писателя, превратившегося в послушного холуя Сталина, но все равно не спасшего свою жизнь.

Полемика с властью может завести далеко... Н.Е.Сверчков. По Великому Сибирскому пути (В ссылку). 1883. Государственный художественный музей Алтайского края

Совсем иной была судьба Замятина, полагавшего, что «если писатель должен быть благоразумным, должен быть католически-правоверным┘ не может хлестать всех, как Свифт, не может улыбаться над всем, как Анатоль Франс, – тогда нет литературы бронзовой, а есть только бумажная, газетная, которую читают сегодня и в которую завтра завертывают глиняное мыло┘». Не пожелав отказаться от идей, составляющих сущность его мировоззрения, автор романа «Мы» с помощью Максима Горького получил редчайшую возможность уехать и умереть в Париже своей смертью. Возможные причины этого исключения из правила подробно рассмотрены автором.

Последним сюжетом стал рассказ о взаимоотношении с властью Андрея Платонова, отказавшегося быть «переводчиком готового смысла», оформителем готовых идей и потому приговоренного Сталиным к высшей мере наказания для писателя – невозможности печататься.

Автор на конкретных писательских жизненных судьбах смог сделать понятной суть созданного и умело управляемого Сталиным режима массового психоза, и поныне имеющего приверженцев. Огромная эрудиция и литературное мастерство позволили Бенедикту Сарнову создать еще одну замечательную книгу, у которой (как обещает автор, и ему очень хочется верить) будет продолжение.