Сергей Варшавчик
Марианна Максимовская: «Я не изменила свои убеждения».
Фото Артема Чернова (НГ-фото)
– Марианна, вы сказали мне, что вашу программу глушат в регионах. Почему, на ваш взгляд?
═
– Действительно, последние недели у нас, к сожалению, было уже несколько случаев, когда в разных российских городах происходили совершенно удивительные, чудесные, необъяснимые вещи с нашей программой. В Калининграде, например, в программу, которая начиналась с сюжета о скандале с договорным матчем в этом городе с участием местной команды, к которой имеет какое-то отношение мэр, – у нас возникли непонятные помехи как раз во время этого сюжета. В Твери непонятно откуда взялись помехи на сюжете про укрепление вертикали власти. И таких случаев, к сожалению, уже не один и не два, а значительно больше. Мы об этом узнаем, как правило, из писем, которые нам пишут наши зрители из этих городов, где эти чудеса происходят.
═
– Это инициатива снизу или распоряжение сверху?
═
– Абсолютно убеждена, что не было никаких звонков из каких-то самых высоких инстанций. Так, наверное, местная власть понимает свою верность начальству верховному. Хотелось бы ошибиться и верить, что во всех этих случаях помехи в эфире возникали просто в нужное время в нужном месте из-за какого-нибудь циклона.
═
– А вообще как-то ощущаете давление со стороны власти?
═
– Нет, не ощущаю. К счастью, я работаю в свободной и очень хорошо устроенной с человеческой точки зрения телекомпании. У нас нет цензуры, но при этом у нас есть абсолютная дисциплина. Я о каждом интервью, о каждом важном политическом или неполитическом сюжете, естественно, ставлю в известность свое начальство. И если бы мне мое начальство сказало «нет», то, я считаю, у меня два выхода: либо согласиться и не чирикать, либо не согласиться и тогда – уволиться. К счастью, передо мной такой выбор не стоял. Ирена Стефановна Лесневская – женщина, основавшая телекомпанию REN TV, которая пригласила в тяжелые для политической журналистики времена на работу меня и моих коллег по бывшему НТВ–ТВ-6–ТВС, еще ни разу не приняла какого-то важного, программного решения, с которым я бы была внутренне не согласна и которое я бы посчитала каким-то ущемлением себя в профессии.
═
– Означает ли это, что в работе у вас нет табу?
═
– Ну, например, в случае с Бесланом сработала самоцензура, и это нормально. В ситуациях, когда жизни людей находятся под угрозой, каждый журналист, работающий в прямом эфире, которого могут видеть и террористы, должен понимать всю меру своей ответственности за каждое сказанное слово. И я прекрасно свою меру ответственности понимала во время кризиса. Другое дело, что сейчас мы делаем уже второе большое расследование, пытаясь ответить на вопрос: кто же все-таки захватил Беслан? И делаем свою работу без оглядки на то, понравятся ли наши выводы властям или нет.
═
– Ваша телекомпания получила на последней церемонии ТЭФИ несколько «Орфеев». Означает ли это, что коллегами REN TV признано лидером информационного вещания?
═
– «Программа 24» и ее ведущая Оля Романова получили две статуэтки ТЭФИ, во-первых, в знак признания профессионализма нашей телекомпании, а во-вторых, это безусловное признание со стороны наших коллег духа свободы и неангажированности, которые есть в наших новостях. Что, собственно говоря, мы делаем? Мы рассказываем правду так, как мы ее видим. Если налицо конфликт и есть две точки зрения – мы приводим две точки зрения. Если в выборах на Украине имеются два кандидата – Янукович и Ющенко – мы обязательно расскажем про двух кандидатов в равной мере. И попытаемся понять, почему Путин решил поддержать одного из этих кандидатов. Это никакой не вызов, никакая не оппозиция. Просто – нормальная работа. Меня удивляет, когда сейчас нам часто говорят: «Вот вы такой оппозиционный канал...» Это как же надо быть согласным внутренне с тем, что тебе дают одностороннюю информацию, чтобы, включая канал, где показывают две стороны конфликта и две точки зрения, уже считать, что он оппозиционный?
═
– На прошедшей недавно церемонии награждения победителей во всероссийском журналистском конкурсе «Произвол в законе» вы с большим огорчением констатировали, что самыми смелыми и острыми оказались газетчики, которым пришлось отдуваться за своих коллег из электронных СМИ...
═
– Да, это правда. Мне сейчас самой, например, газеты читать интереснее, чем смотреть телевизор. Но говорить о тотальной цензуре в СМИ, где еще существуют несколько ярких телепрограмм, радиостанция «Эхо Москвы», «Коммерсант» и многие другие газеты, в том числе, кстати, и «Независимая газета», – нельзя. Поэтому не все так плохо, как некоторые говорят. Я оптимист и верю, что президент не лукавил, когда говорил, что если окно захлопнут, в стране снова станет нестерпимо душно.
═
– Как вы оцениваете дуэль Васильева и Фридмана в последнем выпуске «К барьеру»?
═
– Это аутодафе для всей российской прессы. Лично у меня осталось очень тягостное впечатление. Если наши замечательные деятели культуры за все годы свободы вынесли только то, что в стране появилась желтая пресса, – это ужасно. Если серьезно, по-настоящему профессиональной прессе приходится отдуваться за своих коллег из желтых изданий и при этом отдуваться не очень убедительно – это тоже очень тяжело. Если наши олигархи учат наших журналистов правде и публика их поддерживает – это уж вообще за гранью добра и зла.
═
– Да, голосование телезрителей показало, что олигархи ближе народу, чем журналисты...
═
– Да, журналисты не смогли защитить себя в этой конкретной программе. Как не смогли защитить себя, когда несколько лет назад начались гонения на журналистов. Мы мало что смогли противопоставить этой мощной государственной пиар-акции – мол, вся журналистика продажная, не верьте прессе. В нашем профессиональном цеху нет солидарности, каждый теперь только за себя. Наверное, ни в одной развитой стране мира журналисты не пропадают вот так поодиночке, как это происходит у нас.
═
– Трудность объединения состоит в том, что многие журналисты разделились, условно говоря, на «либералов» и «государственников». Кстати, вы отслеживаете творческую судьбу бывших коллег по НТВ, многие из них теперь трудятся на госканалах?
═
– Я не просто «отслеживаю» их судьбу, со многими мы все так же дружим. Важно то, что, несмотря на все проблемы, многие из моих бывших коллег по старому НТВ по-прежнему в профессии. Знаете, как раньше, когда в советское время достойные люди вступали в КПСС, многие говорили, что идут в партию, чтобы ее улучшить. Сравнение грубое, но если можно найти для себя новую нишу, если можно не лгать, если можно, к примеру, делать качественное документальное кино, то почему от этого надо отказываться? Тогда на это место придут, используя лексику Светланы Сорокиной, мародеры. Недавно мы отмечали 75-летний юбилей Ясена Николаевича Засурского. 40 лет он возглавляет факультет журналистики МГУ, то есть находится на острие идеологического фронта. Все эти годы Ясен Николаевич умудрялся поддерживать ни с чем не сравнимую, совершенно свободную атмосферу на факультете, при этом умея находить компромисс со всеми властями. Думаю, нам сейчас впору к нему идти и советоваться – как можно остаться в профессии и не изменить себе.
═
– Кстати, не так давно, беседуя с Ясеном Николаевичем, я выразил удивление, что подавляющее большинство студентов и абитуриентов на факультете составляют девушки, а журналистика – это все-таки мужская профессия. На что мне Засурский ответил: «Ну что вы». Глядя на вас и Ольгу Романову, я прихожу к выводу, что, наверное, Ясен Николаевич был прав. Поскольку самыми независимыми аналитиками на отечественном телевидении сейчас оказались женщины.
═
– В нашей стране вообще женщины на себя часто взваливают мужскую ношу. Особенно в кризисные моменты. Но я не люблю деления в профессии на М и Ж. У меня мама – филолог и преподаватель с многолетним стажем, и я из ее уроков для себя уяснила, что люди делятся на две категории: обучаемые и необучаемые. Либо ты стал профессионалом, либо – нет. А уж кто как себя ведет в ситуации выбора – это решает каждый независимо от пола.
═
– Как вы полагаете, почему так мало сегодня аналитических программ?
═
– Ну почему мало? Например, на Первом канале есть итоговая программа, которую по очереди ведут сразу двое мужчин...
═
– Вы говорите об итоговых программах, которые имеются практически на всех каналах, а я-то спрашивал об аналитических┘
═
– Я думаю, их мало, потому что телевидение всегда отражает свое время. Это зеркало. А вот трактовка событий – это очень опасная штука. Так всегда было. Действительно, сейчас проще назвать свою программу тележурналом. Нет ответственности за громкое слово «аналитика». Форма тележурнала подразумевает более легкую манеру подачи. С другой стороны, качественный тележурнал – это программа, состоящая из блестящих репортажей.
═
– Вы имеете в виду Леонида Парфенова с его «Намедни»?
═
– Нет, почему?! Например, Сережа Брилев очень четко позиционирует свою программу «Вести недели» как тележурнал и не любит, когда ее называют аналитической. Существует телевизионная мода. Программа «Итоги» в свое время, что называется, попала в десятку. В бурную эпоху перемен в стране можно было посадить, например, в студии шесть умнейших представителей нашего времени и 30 минут с ними разговаривать. Зрителям это было интересно. Потом изменилось время. Популярной стала эмтивишная манера – клипы, рваная картинка, прыгающая камера. Появился Леонид Парфенов со своей программой «Намедни», который тоже «попал в десятку». Он дал людям яркую картинку, емкий телевизионный текст, быструю смену планов, героев. Есть ли место классической телеаналитике в новом времени? Есть, но надо искать и новый жанр, такой синкретический, если хотите. Объединять суть с изображением.
═
– Знаете, какая самая рейтинговая программа за прошедшее десятилетие?
═
– Какая-нибудь из криминальных программ?
═
– «Поле чудес» с Леонидом Якубовичем, которая, по сути дела, за эти годы практически не менялась концептуально.
═
– Ну и что? Никто не отменял развлекательный формат. И не надо его отменять. Но я говорю не о рейтинге, а о попадании в общественное настроение.
═
– А какое сейчас общественное настроение, на ваш взгляд?
═
– Людям объяснили, что политики нет, что наступила стабильность, что мудрая власть будет за них думать и принимать мудрые решения. Люди хотят в это верить, хотят гордиться той страной, в которой живут. Это надо понимать. Люди хотят поработать, заработать денег, пойти вечером развлечься. То есть хотят какого-то успокоения. Другое дело, получают они это или нет, я не об этом сейчас говорю. Общеизвестно, что во все времена после бурных лет революции наступает, ну не контрреволюция, но стагнация. Это естественная психологическая реакция общества. Люди хотят прийти вечером домой, включить телевизор┘
═
– А там по REN TV идет «Чеченский капкан»┘
═
– И это тоже. Потому что из 145 миллионов жителей России кто-то посмотрит «Чеченский капкан», кто-то посмотрит «Поле чудес», кто-то – «Вести недели», «Новости 24» или «Неделю». Только если есть все эти программы, страна может считать себя свободной. Если останется одна «Юрмалина», то уж точно – так душно в стране станет, что впору нос зажимать и убегать куда-нибудь.
═
– Скажите, Марианна, разгром НТВ, а затем ТВ-6 и ТВС не наложил ли на вас отпечатка большей сдержанности и внутренней цензуры? Я-то помню, как вы в приснопамятном 2001 году вместе с товарищами яростно боролись с государством в лице тогдашнего руководителя «Газпром-Медиа» господина Коха, который пришел похоронить телевидение Гусинского.
═
– Нет, я не изменила своих убеждений. Да, мы пережили сокрушительный разгром в 2001 году и затем еще последовательное добивание двух телекомпаний, где работали «беженцы» с НТВ. Но это не заставило меня идти на сделку со своей совестью. Мне повезло – я осталась в политической журналистике и ни разу за эти годы не наступила на горло собственной песне и не соврала.
═
– Как вы оцениваете попытки внести поправки в закон о СМИ, согласно которым электронным СМИ запрещается сообщать о терактах до окончания контроперации?
═
– Нельзя ввести такую законодательную норму, как вранье гражданам своей страны. Надеюсь, что журналистское сообщество проявит наконец солидарность и сплотится, хотя бы ради сохранения своей репутации в глазах зрителей да и в своих собственных.
═
– Что-то я плохо себе представляю в этом союзе вас и, допустим, Доренко или Пушкова┘
═
– Это вы зря, кстати говоря. Вот в Думе недавно прошел круглый стол именно по теме поправок к закону о СМИ, в котором участвовали в том числе Ирена Лесневская и депутат Крутов. Эти люди – идейные антагонисты, но тем не менее они пытаются прийти к какому-то общему знаменателю. Потому что нужно разговаривать друг с другом. Нужно уметь договариваться, не разменивая при этом свои убеждения. В любой нормальной стране общественно-значимые проблемы обсуждают, чтобы прийти к единому решению. Я не теряю надежды, что и в нашей стране диалог между властью и обществом еще возможен.
═
– Время борьбы и баррикад для вас закончилось?
═
– А это время рано или поздно всегда заканчивается. Вы хотите всю жизнь жить на баррикадах? Я – нет. Но я хочу иметь возможность по-прежнему предоставлять нашим зрителям всю палитру мнений – пусть сами делают выводы.
