Евгений Григорьев.
НАТО во главе с Джорджем Робертсоном продвигается на восток.
Наряду с проблемами стратегической стабильности, Договора по ПРО и несовместимой с ним американской НПРО август довольно неожиданно добавил в список бестселлеров мировой и европейской политики теорию членства России в НАТО. Идея стара как мир, точнее, как сам Североатлантический союз. Еще в его младенческом возрасте нечто подобное предлагалось дипломатией Сталина, прекрасно сознававшего, что он получит пропагандистски полезный ему отказ. А сейчас игра, похоже, затевается с другой стороны. Во всяком случае, тема явно прописалась и получила дополнительные акустические децибелы на трансатлантических просторах.
Первыми ее озвучили в Вашингтоне. Причем на высоком уровне в лице советника президента по национальной безопасности Кондолизы Райс. Она открыто высказалась в том смысле, что в Америке могли бы себе представить, что Россия однажды станет участницей НАТО. В свою очередь, Генри Киссинджер - один из ее предшественников на этом посту, а затем и госсекретарь времен президентства республиканцев Никсона и Форда - порекомендовал на днях немедленно интегрировать Россию в политические структуры НАТО, отложив пока ее участие в военной организации союза.
Такие речи вполне укладываются в тактику Вашингтона, зримо сочетающую жесткость позиций (включая нежелание считаться с обоснованными вопросами Москвы о смысле расширения НАТО) с отвлеченными футурологическими посулами новых, чуть ли не "братских" отношений с Россией. Так что в американской интерпретации разговор о возможном членстве России в НАТО - это скорее всего еще один виртуальный пряник для Москвы, и не более. Поэтому "сигнал" не получил в российской столице сколько-нибудь заметного отклика.
Но не лишено интереса то обстоятельство, как он был подхвачен в Европе. Его одобрительно интерпретировали некоторые итальянские деятели. Но наиболее громкие отклики прозвучали в Германии, начиная с федерального канцлера Герхарда Шредера.
Всячески отдавая пальму первенства Кондолизе Райс и подчеркивая, что он только принял к сведению ее "чрезвычайно интересное предложение" (которое, по разумению Шредера, наверняка было предварительно согласовано с президентом Бушем), канцлер сказал, что воспринимает его очень серьезно. И решительно добавил: "Существующий Совет Россия-НАТО не может быть последним словом в отношениях НАТО и России. Тот, кто мыслит в более значительных исторических масштабах, не может исключать в долгосрочном плане членство России в НАТО".
Как видим, Берлин тоже имеет в виду неопределенное будущее. Заметна и осторожность в том, что касается дальнейших дискуссий вокруг этого вопроса. Когда интервьюер газеты "Зюддойче цайтунг", выходящей в Мюнхене, "насел" с вопросом о шансах приема России в НАТО на министра обороны ФРГ Рудольфа Шарпинга, вернувшегося с августовской встречи со своим российским коллегой Сергеем Ивановым в Санкт-Петербурге, шеф бундесвера предпочел уклониться от ответа. По его мнению, "сводить все к вопросам вступления - значит обеднять политику". На его взгляд, "в настоящее время куда важнее подумать о том, как придать Основополагающему акту Россия-НАТО и практическому сотрудничеству с Россией дополнительную субстанцию. Это важнее, чем дискутировать о вступлениях, о которых каждый знает, что это не относится к реальной краткосрочной или среднесрочной перспективе".
Тем не менее в германскую политику вопрос заявлением Шредера привнесен. Не случайно весьма вероятный соперник канцлера на выборах предстоящего года премьер-министр Баварии Эдмунд Штойбер тоже счел полезным высказаться по этому поводу. Он сказал на этой неделе в интервью журналу "Шпигель", что "в долгосрочном плане членство России в НАТО, конечно, является возможной перспективой".
Не так давно сама эта мысль - тем паче в консервативных кругах, которые представляет баварский премьер, - считалась у немцев крамольной, как, впрочем, и в других странах - членах альянса. Разумеется, нельзя исключать, что и в европейских столицах НАТО, официально поддерживающих курс на дальнейшее расширение блока, может иметь место политическая игра в кошки-мышки с Москвой в стиле Кондолизы Райс. Но сама по себе эта дискуссия отражает существенные позитивные подвижки в политическом и общественном восприятии России уже не только как политического партнера, но и возможного союзника.
Примечательно, что Герхард Шредер сформулировал свою позицию, отвечая на вопрос о "новых темах" внешней политики ФРГ. При этом ни он, ни кто-либо еще не приглашал Москву подавать заявку на вступление в Североатлантический союз. Да в России практически никто и не питает таких иллюзий. С другой стороны, западные политики "не пикейные жилеты", чтобы поднимать такие темы из одной любви к теоретическим построениям в лучшем случае далекого будущего. В действительности имеется в виду реальная ситуация Европы наших дней, когда курс на блоковое обособление большей части ее государств в НАТО приходит во все большее противоречие с логикой общеевропейского партнерства во всех сферах, одной из важнейших и непременных составляющих которого общепризнанно является Россия. Понимающим это политикам абстрактная тема ее членства в НАТО дает подходящий повод еще раз подчеркнуть очевидную невозможность построения безопасной Европы без России, не считаясь с ее интересами и законными опасениями. А раз так, то и проблематика намечаемого дальнейшего расширения НАТО отнюдь не может оставаться эдакой священной коровой.
Кстати, головоломку в связи с планами доставляет не только вопрос о том, "как быть" с Россией, хотя он и главный. По мере приближения к пражскому саммиту альянса, на котором в конце 2002 года его участники намереваются определить следующих кандидатов на членство, в НАТО нарастает разнобой в интересах и мотивациях. В его двери стучатся девять стран. Это, напомним: Албания, Болгария, Эстония, Литва, Латвия, Македония, Румыния, Словакия и Словения. Официально, согласно плану содействия будущим членам под названием "Member- ship Action Plan", никому из них предпочтения не отдается. Но за кулисами идет ожесточенное лоббирование, тем более что в отличие от Евросоюза у НАТО нет определенных критериев готовности той или иной страны. В каждом случае это вопрос политических, а часто и эгоистических интересов ведущих держав Североатлантического союза.
Картина получается пестрой. Македония и Албания сейчас заведомо отпадают. Франция, как известно, лоббировала Румынию. Италия ратует за Словению. Дания фаворизирует республикам Балтии. Чехия хотела бы в первую очередь видеть среди будущих членов союза Словакию. Польша - Словакию и Литву. Венгрия - Словакию и Словению, а Турция и Греция поддерживают кандидатуру Болгарии. Получается, что для многих критерием служит общая граница с кандидатами. А у кого ее нет, как, например, у Англии, те в симпатиях определяться не торопятся.
Понятно, что в первую очередь выбор зависит от кандидатов США. А там в следующем году предстоят частичные выборы, на которых администрация хотела бы восстановить республиканское большинство в конгрессе. С учетом традиционного и влиятельного прибалтийского лобби сенатор Джесси Хелмс, еще будучи в январе председателем внешнеполитического комитета, высказывался в пользу стран Балтии. Так что весьма вероятно, что администрация будет настаивать на приеме в НАТО хотя бы одной из них, поскольку выборы почти совпадают по времени с пиком натовских дискуссий по проблеме расширения.
Берлин официально пока на эту тему не высказывается. И вообще (вспомним Шарпинга) не прочь до поры до времени замять ее. Но есть довольно распространенные немецкие настроения. Находясь в оппозиции, их не случайно использует бывший министр обороны, а ныне заместитель председателя фракции ХДС/ХСС в бундестаге Фолькер Рюэ. Обычно этот политик придерживается проамериканской линии. Но в вопросе расширения он предлагает обратить взоры куда угодно, кроме Балтии. Рюэ аргументирует это тем, что весь балтийский регион развивается как зона политической стабильности и процветания, а "государства Балтии были бы поначалу и так интегрированы в западные структуры через членство в Европейском союзе, который обретает все большее значение в сфере безопасности". Экс-министр считает, что вопрос расширения НАТО "затрагивает в первую очередь нас, европейцев", и его решение "мы не должны предоставлять Соединенным Штатам". Многое, заключает он, "говорит за то, чтобы продолжать политику трансфера стабилизации малыми шагами расширения, отказываясь от "больших спектаклей".
Можно предположить, что европейские размышления "в долгосрочном плане" о членстве России в НАТО отражают и глубинные стремления к действительной реформе и модернизации этой организации. Нет нужды доказывать, что это был бы революционный шаг. Участие России устранило бы одностороннюю блоковую сущность НАТО и уже этим облегчило бы строительство безопасной Европы ХХI века. А в самом альянсе - облегчило бы достижение большего равновесия и равноправия по обе стороны Атлантики, которого в условиях огромного американского "перевеса" так не хватает европейским участникам. Во всяком случае, США едва ли могли бы и впредь вовлекать своих партнеров по НАТО в такие акции, как бомбардировки Югославии, необоснованность мотивов которых подтверждает теперь даже суровая г-жа Карла Дель Понте (см. "НГ" от 10.08.01). Уже поэтому американцев с их известной политикой скорее всего и в будущем никак не сможет устроить появление в НАТО такого партнера, как Россия.
Тем временем в Европе "новая тема" остается в качестве предмета дискуссий о дилеммах политики и планов НАТО. Однако она не снимает с повестки дня естественный вопрос о том, зачем и с какой целью военный союз продвигается к границам России, если даже лидеры США заверяют, что видят в ней уже не врага, а надежного и честного партнера, причем даже с будущей перспективой на союзничество?
