Судя по данным опроса Левада-Центра, 71% россиян знают, что 12 декабря в стране отмечается День Конституции. Более половины граждан считают, что нормы, противоречащие Основному закону, должны быть исправлены или вовсе отменены.
По большому счету эти показатели нельзя считать высокими. Цифры указывают на то, что Конституция воспринимается как необходимый атрибут нормального государственного устройства, но в то же время не считается всеобщей, объединяющей ценностью. Если бы считалась, то и неприятие нововведений, противоречащих Конституции, было бы куда более выразительным, и сам день 12 декабря оставался бы государственным праздником.
В России Основной закон никогда не воспринимался как ценность, и в этом смысле день сегодняшний вписывается в традицию. И действующую Конституцию скорее породила реакция на события 1993 года, включая стрельбу по Белому дому и роспуск Верховного Совета, нежели твердые убеждения отцов-основателей нового российского государства. Она принималась как стандарт, а не как идея, которой общество было намерено руководствоваться в дальнейшем, устраивая свою жизнь.
Примечательно, что доминирующая в России на протяжении последнего десятилетия политическая элита так и не подвергла Конституцию фундаментальному пересмотру. Такая задача публично даже ни разу не формулировалась, хотя власть вполне могла бы выиграть любой референдум.
Объяснения этому, конечно, есть. Меняют действующую Конституцию или предлагают новую элиты, сложившиеся вокруг определенной идеологии. Мухаммед Мурси и «Братья-мусульмане» в Египте. Виктор Орбан и «Фидес» в Венгрии. Уго Чавес в Венесуэле. Российскую правящую элиту отличают скорее конъюнктурность и прагматизм, нежели идеологизированность. У нее нет четких, тотальных идей устройства общества, которые она продавливала бы сквозь барьеры политической конкуренции на протяжении лет, а то и десятилетий.
Доминирование правящей элиты в России проявляется прежде всего в том, что она де-факто подчинила себе все институты власти, в том числе и способные на независимую и авторитетную интерпретацию положений Конституции. В этой ситуации менять Основной закон ни к чему, он не мешает принимать любые нормы и осуществлять любые действия, так как сдерживающие механизмы и факторы по большому счету отсутствуют. Возмущенную несистемную оппозицию власть в расчет не принимает.
Немаловажно и то, что само общество в России, в большинстве своем юридически безграмотное, управляется людьми, владеющими языком юриспруденции. Имея приоритетный доступ к средствам массовой информации, они становятся хозяевами интерпретации. Конституция тем самым превращается в нос из воска, конец которого можно повернуть в любую сторону. Любое посягательство на дух Основного закона может приобретать формально безупречный вид.
Конституции сложно утвердиться в качестве ценности до тех пор, пока в обществе сохраняется отношение к власти как к институту, устанавливающему нормы, а не подчиняющемуся им. Власть нуждается в десакрализации. Это возможно в случае реального конфликта политических альтернатив и элит, каждая из которых осознает реальность своего поражения и хочет, чтобы возможность отыграться была ей гарантирована. Конституция в условиях такого конфликта воспринимается как нечто надэлитарное, высшее по отношению к политикам и необходимое для того, чтобы ни одна из сил, каждая из которых не представляет общество целиком, не добилась монополии на власть. Соответственно такая монополия должна восприниматься большинством как негативный опыт, которого необходимо избежать. Это один из возможных путей утверждения ценностей.
Ольга Соловьева 
Дарья Гармоненко