Андрей Серенко В Ингушетии 31 июля с.г. произошло очередное ЧП: боевики расстреляли автобус с калмыцкими милиционерами, погиб командир отдельного взвода МВД, несколько сотрудников ранены. Нападавшим удалось скрыться.
Новый успех террористического подполья еще больше оттенил бессилие органов власти и силовых структур республики. Санкционированная министром внутренних дел РФ Рашидом Нургалиевым спецоперация по нейтрализации лидеров бандитского подполья в Ингушетии фактически провалилась – заметных результатов добиться не удалось. Напротив, боевики активизировались и только за последние десять дней дважды нападали на милицейские автомашины, атаковали расположение полка Внутренних войск МВД России, обстреляли базу ингушского управления ФСБ в Магасе.
Ингушетия переживает операционное вмешательство
- Как показали события, даже усиленный режим не помог стабилизировать ситуацию в Ингушетии.
Атаки террористов на сотрудников МВД и ФСБ дополняются эффективными акциями устрашения – обстрелом дома родственников президента Ингушетии Мурата Зязикова, убийством семьи русской учительницы с последующим подрывом похоронной процессии, расстрелом советника ингушского президента Вахи Ведзижева. Виновные во всех этих преступлениях так и не найдены. Похоже, ситуация окончательно выходит из-под контроля местных властей.
- Спецоперация, объявленная на минувшей неделе по распоряжению министра внутренних дел РФ Рашида Нургалиева, пока не помогла остановить череду преступлений, совершаемых экстремистами.
Волна террора, захлестнувшая Ингушетию, дает основания считать эту республику «слабым звеном» в системе безопасности Южного федерального округа. В отличие от соседней Чечни, которая после долгих лет войны все же сформировала свою, безусловно, не идеальную, но все же вполне эффективную модель безопасности, Ингушетия превращается в основного экспортера нестабильности на Юге России. Если Мурату Зязикову и его силовикам не удастся переломить негативную тенденцию, Ингушетия рискует оказаться в числе «несостоявшихся регионов» России. Со всеми вытекающими отсюда политическими последствиями: ликвидация через укрупнение.
Активность террористов в Ингушетии демонстрирует прежде всего неспособность нынешней республиканской власти управлять регионом. Эта неспособность становится просто вопиющей на фоне несравнимо более спокойной Чечни, которая, кстати, не скрывает территориальных претензий к Ингушетии – она всегда стремилась вернуть ингушей в состав «Большой Чечни» (Чечено-Ингушетии). Чеченские политики от Джохара Дудаева до Рамзана Кадырова всегда тяготились ингушской самостоятельностью. Грозный постоянно демонстрировал сначала Назрани, а потом Магасу свое превосходство, особый характер отношений с Кремлем, показывая ингушам ущербность их политического поведения (ингуши отделились от Чечни и остались в составе РФ при Дудаеве в 1992 году в надежде решить в свою пользу проблему Пригородного района Северной Осетии и оказались ни с чем. Финансовые средства в Чечню, в отличие от Ингушетии, всегда текли рекой – сначала безнаказанно через криминальные схемы типа авизо, теперь через официальные бюджетные трансферты на «восстановление республики» и т.д.).
Сегодня у Грозного появляется уникальная возможность решить «ингушский вопрос» в свою пользу, вернув Ингушетию в состав Чечни. Кризис власти в Магасе, вызванный активностью террористического подполья, нерешенностью социально-экономических проблем, непопулярностью президента Зязикова, который так и не сумел решить проблему Пригородного района, может привести к скорому административному и политическому параличу. И в этой ситуации едва ли не единственным выходом из коллапса является проект «укрупнения» Чечни и Ингушетии – через создание нового субъекта Федерации – Чечено-Ингушской Республики.
Объединение с Чечней во многом может решить проблему обеспечения безопасности в Ингушетии. Специфические методы Рамзана Кадырова наверняка окажутся эффективными и в борьбе с ингушским террористическим подпольем. Кремлю же в канун парламентских и президентских выборов именно это и нужно. Поэтому можно не сомневаться, что если «народ Ингушетии» решит обратиться к главе Чечни с призывом взять его под свое покровительство, этот «стон народа» будет услышан.
Для самого Рамзана Кадырова объединение Чечни и Ингушетии (референдум по этому вопросу вполне может быть совмещен с днем голосования в Государственную Думу), безусловно, было бы очень важным политическим успехом. Чеченский лидер не только станет «отцом-объединителем братского вайнахского народа», но и распространит прямое влияние на еще один субъект ЮФО, укрепит свой статус и власть на Северном Кавказе. «Большая Чечня», став официальным экспортером стабильности в кризисные провинции РФ, имеет неплохие шансы превратиться в доминирующий субъект Федерации на Юге страны, сделав Грозный реальной столицей ЮФО.
Дарья Гармоненко 