Светлана Гамзаева В Нижегородской области 90-летняя жительница города Павлова уличена во взяточничестве. Подозреваемая работает врачом в смотровом кабинете профилактического осмотра местной ЦРБ. По версии правоохранительных органов, она вносила ложные сведения в медицинские книжки. Оформляла допуск к работе без надлежащих анализов, обследований и осмотров людям самых разных профессий: продавцам продовольственных продуктов, парикмахерам, медицинским работникам. Женщина брала за услуги пару-тройку сотен рублей или продукты. Установлено семь эпизодов подобных противоправных действий. Доктору вменяется получение взятки должностным лицом (ч. 3 ст. 290 УК РФ).
Следствие также выяснило, что подозреваемая в юности в Великую Отечественную войну жила в блокадном Ленинграде и работала санитаркой. Расследование уголовного дела продолжается. «В настоящее время проводятся следственные действия и оперативно-разыскные мероприятия, направленные на установление всех обстоятельств совершенного преступления». Женщине теперь грозит штраф – от сорокакратной до семидесятикратной суммы взятки. Или от трех до семи лет заключения. Суд также может лишить 90-летнего врача права занимать ответственные должности. Сама обвиняемая пояснила следствию, что брала вознаграждения и подарки за оформление медкнижек, потому что ей не хватало денег.
Эту новость 8 февраля озвучило региональное управление Следственного комитета, и она тут же стала общенациональной сенсацией. Постить информацию о 90-летней старушке-взяточнице куда веселее, чем сообщать о серьезных коррупционных делах. Разговорами о последних никого уже не удивишь, у каждого гражданина РФ есть устойчивое мнение о коррупционной составляющей нашей экономики. А вот 90-летних бабушек при исполнении в России на взятке до сих пор не ловили. Можно предположить, в других странах – тоже, даже в тех, в которых проживает рекордное количество долгожителей.
Вряд ли стоит удивляться, зачем 90-летнему доктору с ветеранской пенсией понадобились все эти подношения. Люди, пережившие голод, часто страдают навязчивым желанием припрятать сухариков на черный день. Как герой известного рассказа Джека Лондона «Любовь к жизни», например, который, наголодавшись, начал побираться и прятать в матрац сухари.
В Следственном комитете отмечают между тем, что это дело далеко не однозначно. Вряд ли граждане, мол, захотят, например, чтобы у их детей в детском саду воспитательница оказалась больна сифилисом. Так что следователям, по-видимому, пришлось привести для себя веские аргументы, чтобы разрешить нравственную дилемму о возбуждении уголовного дела против бабушки.
Несколько лет назад корреспондент «НГ» ожидала интервью в приемной высокого милицейского начальника. Через открытую дверь можно было слышать, как тот обзванивает подчиненных в разных районах области, требуя у тех выполнить план и прямо сегодня повысить милицейскую статистику. Была суббота, самый конец квартала, и все сотрудники корпели на работе, ломая голову, кого, где и на чем можно быстро уличить, дабы достойно отчитаться по показателям. «Врач? Женщина? – спрашивал тот начальник в трубку. – Хм┘ Женщину пока попридержи. Может, мужика найдем».
Этот эпизод случился еще до того, как в стране была объявлена массовая кампания по борьбе с коррупцией. Теперь не только гендерный, но и возрастной аспект подозреваемых во взятке для следствия не помеха.
Тем более сейчас и с высоких трибун звучит, что в России здравоохранение – одна из трех самых коррумпированных областей (1900 уголовных дел в прошлом году по стране). Недавно об этом заявил руководитель кремлевской администрации (и глава Комиссии по борьбе с коррупцией при президенте) Сергей Иванов. Кроме медиков по взяткам лидируют также педагоги и коммунальщики. По данным Следственного комитета, в этих сферах возбуждено максимальное количество дел, и Иванов призвал правоохранительные органы бросить свои основные силы именно на эти области.
Конечно, образование, здравоохранение и ЖКХ – наиболее массовые отрасли, там напрямую работают с жителями, и на эти сферы закономерно приходится больше всего жалоб. Тем более против внесистемных, одиночных взяточников несложно проводить расследование. Иное дело – коррупция системная. Другого уровня и суммы, и фигуранты.
Впрочем, коррупция в России исторически была частью государственной системы. Аж до Петра чиновники официально жили «на кормлении», то есть на подношениях в обмен за решение проблем. С XVIII века с коррупцией официально начали вроде как бороться. Система кормления, правда, так и осталась до сих пор. Зато борьба теперь требует отчетов и жертв.
Нижний Новгород
