Анна Андрушкевич
Pratum Integrum предпочитают заигранным мелодиям полузабытые музыкальные редкости.
Фото предоставлено ММДМ
12.11. Концерт оркестра Pratum Integrum «Иллюзии французского барокко». Дом музыки.
═
Проект «Иллюзии французского барокко» начался прошлой осенью: московский оркестр Pratum Integrum, играющий на старинных инструментах, исполнил пьесы, написанные по заказу Короля-Солнца и его правнука Людовика XV. Получилось удачно, поэтому «Иллюзии» решили сделать ежегодными. Очередной концерт будет в ближайшую субботу в Камерном зале Дома музыки, в программе – увертюры к операм Люлли и Мондонвиля, инструментальные эпизоды из «Альционы» Маре, балет Ребеля «Сельские увеселения». Почти все это прозвучит в России впервые. Эту оркестровую музыку мало знают не только у нас, ее вообще редко играют за пределами Франции. Причина проста – она лишь недавно покинула архивные полки и большей частью еще не опубликована, а Pratum Integrum по дружбе с французскими музыкальными издательствами получает партитуры еще до их выхода в свет.
Жан-Фери Ребель был автором нашумевших «танцевальных симфоний», то есть балетов. В 1716 г. в Версале один из его балетов видел Петр I, и спектакль ему понравился. Предполагают, что именно с тех пор император стал подумывать о том, чтобы ввести танцы и в России, так что Ребелю мы отчасти обязаны появлением первых ассамблей. Мелодии Ребеля как нельзя более приятны, нарядно оркестрованы, полны юмора и бойких мелодий. Послушать его балет – все равно что в отпуск съездить, в наше усталое время эта музыка действует как эликсир от латинских депрессий, аглицкого сплина и русской хандры.
Еще один интересный пункт программы – «Буря» Марена Маре из оперы «Альциона». Говорят, что сочиняя этот эпизод, Маре специально ездил смотреть шторм: пьеса вышла очень реалистичной, и чувствительные современники искренне пугались, слыша в оркестре небесный гром, сопровождаемый криками тонущих матросов. В опере эта морская буря снится главной героине: Альциона видит, как в волнах гибнет ее возлюбленный, и сон оказывается вещим. Действительность и видение на время совпадают, в призрачном кошмаре является реальный разгул стихий, вызванный, конечно, разгневанными богами. Именно эта пьеса принесла «Альционе» славу, и, покинув сюжетную оболочку, вскоре стала существовать самостоятельно. При этом она нередко играла ту же роль, которая сейчас выпадает на долю «Каприсов» Паганини: «Буря» была чем-то вроде теста на виртуозность. Ее считали самым сложным эпизодом для струнных, и скрипачи, желавшие попасть в оркестр Королевской академии музыки, играли ее на конкурсном прослушивании.
