Максим Артемьев Герхард Шредер. Решения. Моя жизнь в политике/ Пер. с нем. Г.Леоновой. – М.: Европа, 2007. – 552 с.
В Германии воспоминания бывшего германского канцлера Герхарда Шредера были опубликованы в сентябре прошлого года. Таким образом Шредер подвел итог семи годам своего пребывания у власти, едва покинув правительственный кабинет в самом конце 2005 года – срок явно недостаточный для спокойного и объективного взгляда в прошлое, что порой весьма заметно. Чувствуется, что автор еще не отошел от лихорадки избирательной кампании, политической борьбы вообще. Недовольство предавшими соратниками, беспринципной оппозицией так и клокочет, несмотря на желание держать себя в руках и, как полагается демократическому политику, уважать чужое мнение.
По прочтении книги я подумал, что напрасно вожди Советского Союза боялись социал-демократии. Будь на Западе у власти представители только этого течения – СССР просуществовал бы еще лет пятьдесят. Антибуржуазный пафос у Герхарда Шредера буквально навязчив. Для него рынок, стремление получать прибыль, неприкосновенность частной собственности – вещи в значительной мере подозрительные. «В какой точке экономическая эффективность начинает бить по гуманности и какую роль в этом процессе играет рынок? Иначе говоря, где должен быть поставлен предел рыночным отношениям, чтобы предотвратить сползание общества под тотальную власть экономики?» – над такими вопросами ломает голову экс-канцлер.
Проведший детство в убогом бараке с матерью-уборщицей, отчимом-туберкулезником, вечно лежавшим в больнице, с четырьмя братьями и сестрами, получивший среднее образование только в двадцать лет – в вечерней школе, которую он посещал после работы продавцом в магазине хозтоваров, Шредер осуществил стремительную карьеру и уже в тридцать шесть стал депутатом Бундестага, а еще ранее – лидером Союза молодых социалистов. Однако он не испытывает благодарности к государству, в котором он смог осуществить подобное восхождение. Он не находит для ФРГ (в границах до 1990 года) никаких добрых слов. Правительство Аденауэра, сумевшее в считанные годы залечить раны страны, восстановить разрушенное хозяйство, не просто накормить своих граждан, но и дать им возможность сытой жизни, им даже не упоминается. «Экономическое чудо» ФРГ 50-х годов для него просто мираж и обман. Суть «капитализма» – эксплуатация наемного труда, потому ни о какой победе рыночной экономики над экономикой социализма в холодной войне речь идти не может. «Преодоление противостояния между Востоком и Западом было ошибочно истолковано как победа капитализма».
Раз рынок – подозрительная система, изначально склонная к несправедливости, то осуждать Советы (равно как и ГДР) за их деяния по меньшей мере неразумно. Шредер не случайно говорит именно о дихотомии Восток–Запад, а не о демократии–тоталитаризме. Да, на Востоке Германии творились глупости, и Хонеккер – фигура малосимпатичная, но для социал-демократов критика ГДР была недопустима сразу по многим основаниям. Потому Шредер признает, что падение Берлинской стены не вызвало у него и его коллег восторга. В тот момент германские социал-демократы были явно не с народом, что и обусловило тот факт, что власть их противников – христианских демократов Гельмута Коля продлилась еще на восемь лет. О последнем Шредер упоминает всякий раз с каким-то озлоблением, не упуская случая пнуть предшественника.
Со страниц книг выступает образ типичного представителя поколения 60-х годов, прошедшего долгий путь и ставшего в конце концов частью, увы, буржуазного истеблишмента, как бы он ни пыжился и ни хорохорился, пытаясь подчеркивать верность идеалам молодости. Удивительно, на посту канцлера эти родимые пятна 68-го года были не столь заметны, как сейчас на страницах книги. Даниэль Кон-Бендит, судя по его интервью и выступлениям, сейчас ничуть не радикальнее. Возможно, уйдя в отставку, Шредер позволил себе больше откровенности.
С той же силой, с какой автор не любит Коля, он восторгается Жаком Шираком – и за его антиамериканизм и за его социальную политику: «Ширак считает задачей государства заботу о том, чтобы так называемый маленький человек мог вести материально обеспеченную жизнь». Ширак был единственным значительным европейским лидером, поддержавшим Коля в его крестовом походе против войны в Ираке на рубеже 2002–2003 годов, если не считать Владимира Путина.
Иракская война демонизировала в глазах Шредера Джорджа Буша-младшего. Он не жалеет самых резких слов в адрес его политики, противопоставляя постоянно ему Билла Клинтона, пожалуй единственного американского лидера, о котором говорит с уважением, даже с восторгом. Из книги вытекает, что самым главным событием во внешней политике всех семи лет канцлерства Шредера был именно вызов Америке. Возможно, в этом отразились глубоко запрятанные чувства национальной гордости, что Германия вновь независимая держава на мировой арене и способна противоречить открыто Вашингтону. С другой стороны, бывший канцлер – типичный кающийся европеец, заявляющий о «эгоцентризме крупных европейских держав».
А вот во внутренней политике Шредеру, похоже, похвастать особо нечем. Потому главы о ней похожи на оправдание и разъяснение, тогда как о внешней политике он пишет, скорее, с гордостью победителя. Дитя 68-го года, он, возглавив власть, отбросил в сторону прекраснодушные иллюзии и обратился к Realpolitik. Попытки реформировать пенсионное обеспечение – занятие всегда неблагодарное, а когда за него принимается социал-демократ, то критика вырастает вдвойне.
Шредеру выпало испить из чаши разочарования, когда он понял, как непостоянна любовь электората. Ему было неприятно вдвойне – сперва, когда он действовал по рецептам политиков-капиталистов, предлагая возложить большую часть груза по обеспечению в старости на плечи самих немцев, и после, когда его за это била правая оппозиция, хотя он вроде бы выполнял почти то же самое, что предлагали они.
Несмотря на все попытки красно-зеленой коалиции (гордость автора за то, что ему удалось объединить социал-демократов и «зеленых» на федеральном уровне, – особая тема!) оживить экономику, пусть даже ценой сделок с капиталом, безработица увеличилась и превысила роковые пять миллионов. Шредер пытается возложить вину на статистиков, которые изменили правила учета безработных, из-за чего их число достигло означенной цифры. Понятно, что избирателей этим объяснением не удовлетворить.
В социальной сфере слабым звеном западных левых всегда была семейная политика. Германия с ее быстро стареющим, не размножающимся населением – не исключение. Шредер признает: «Со всей самокритичностью должен признать, что и мне тоже понадобилось время, чтобы правильно оценить общественно-политическое значение семейной политики┘ Не спорю: решение обзаводиться детьми или нет – дело сугубо личное и семейное». Левых в этом направлении парализовали и страх перед аллюзиями с гитлеровской семейной политикой (см. свежий скандал с телеведущей Евой Херман), и неприятие традиционной семьи как буржуазной ячейки общества, завязанной на религию и веру в авторитеты.
Другой важный пункт его курса, точнее пунктик, это упорная борьба с ядерной энергетикой. Порой вера Шредера в то, что альтернативные источники энергии могут отменить за ненадобностью АЭС, просто умиляет.
Вызывает сожаление, что автор мало повествует о своей жизни до 1998 года. Ведь именно тогда закладывались его убеждения, выковывался характер опытнейшего и успешнейшего политического бойца. Можно сколько угодно иронизировать по поводу политических взглядов Герхарда Шредера, но в том, что он – один из самых успешных политиков Европы последних десятилетий, – сомневаться не приходится.
Оперативный перевод книги сделан удачно. В качестве недостатков можно отметить лишь постоянное именование госсекретаря К.Пауэлла «министром иностранных дел» и злоупотребление словом «коммуникация» – «коммуникационная ловушка», «убийца коммуникаций – вот что такое это помещение». В данном случае лучше употреблять старое русское слово «общение».
Дарья Гармоненко