Сабу: "В Японии меня критикуют за то, что я снимаю не японское кино"

Сабу считает, что в конкурсы крупных фестивалей в основном попадают серьезные фильмы, и рад, что для ММКФ отобрали его «Импровизаторов», которых он называет комедией. Фото с сайта www.moscowfilmfestival.ru

Картина «Импровизаторы» – один из претендентов на главный приз 41-го ММКФ. Судьбы трех главных героев – певца, бандита и простого водителя – причудливым образом переплетаются, превращая историю на экране то в криминальный боевик, то в абсурдистскую комедию, то в романтическую мелодраму. Кинообозреватель «НГ» Наталия ГРИГОРЬЕВА поговорила с САБУ, обладателем нескольких призов Берлинале и одним из самых известных современных японских режиссеров, о том, почему ему важно участие в Московском фестивале и не важно, смеются ли люди над его фильмом. 

– Во время показа фильма у меня было ощущение, что зрители слишком серьезно воспринимают происходящее на экране. В фильме ведь очень много юмора и иронии, но смеялись лишь несколько человек. Это вас не удивляет? И какой реакции ожидали вы?

– Это именно та реакция, которую я ожидал, – на показ пришли разные люди, и они по-разному смотрели и воспринимали кино, это абсолютно нормально и естественно. Мне нравится создавать на экране определенное напряжение, которое будет передаваться в зал и вызывать порой совершенно противоположные чувства у публики. Скажите, как вам кажется, зрителям в целом понравился фильм?

– Несмотря на то что, как я говорила, не все смеялись, по моим ощущениям, – да. В конце были аплодисменты, да и многие говорили после просмотра, что им понравилось. 

– Это очень здорово! И я очень рад, что Московский кинофестиваль отобрал мой фильм, по сути – комедию. Потому что, как правило, сегодня в основные конкурсы крупных фестивалей берут картины с социальным посылом – например, о мигрантах или о каких-то других насущных мировых проблемах. Одним словом, серьезные – иногда даже слишком серьезные – фильмы. А в «Импровизаторах» много юмора, и тем удивительнее и приятнее его появление в конкурсе ММКФ. 

– Вам удались все персонажи, но в особенности певец Хироши и армия его поклонниц. В России есть артист, очень на него похожий, – он поет такие же незамысловатые романтические баллады и пользуется огромной популярностью у женщин средних лет. Это своего рода явление на российской эстраде. В Японии этот музыкальный жанр и певцы вроде Хироши – также какой-то особенный культурный феномен? 

– В Японии есть сугубо национальный музыкальный жанр под названием «энка». И у каждого исполнителя обязательно есть своя группа преданных фанатов – это очень распространенное явление. Мне сейчас пришла в голову идея продолжить историю Хироши – например, персонаж приезжает с концертами в Россию и находит тут свою любовь. Это же совершенно новый сюжет! И, конечно же, он должен будет встретиться с этим русским певцом, о котором вы говорили (смеется), и побороться за поклонниц. 

– Я знаю, что вы сами – музыкант. И музыка играет большую роль в фильме. Как вы работали над саундтреком? Сочиняли что-то сами?

– Песни, которые исполняет Хироши, я придумал еще до того, как был закончен сценарий, – они просто с самого начала звучали у меня в голове. И я напевал их на диктофон в мобильном телефоне, после чего отправлял эти записи композитору Дзюнъити Мацумото, а потом мы вместе превращали их в композиции, которые поет герой. С остальной музыкой, звучащей в кадре, было примерно то же самое – я изначально представлял, как должен звучать этот фильм. Оставалось только оформить все это в законченный саундтрек – и тут мы опять же работали совместно с композитором.

– Героев ваших фильмов – и речь не только об «Импровизаторах» – вряд ли можно назвать хорошими людьми. Важно ли для вас, чтобы зрителям они понравились, чтобы они по ходу действия вызывали какую-то симпатию?

– Когда я пишу сценарий, стараюсь обязательно включить в него истории обычных людей – и сфокусировать внимание на них. Например, в моем предыдущем фильме «Мистер Лонг» главный герой – мафиози, но его историю творят окружающие его деревенские жители, простые люди. И они так или иначе оказываются в центре внимания, становятся движущей силой картины. 

– Еще один обязательный элемент любого вашего фильма – криминальные разборки. Всегда есть какие-то банды и соответственно живописные батальные сцены. Это дань японской истории и культуре? 

– Как я уже говорил, для меня очень важно поддерживать определенное напряжение на экране. Экшен-сцены и прочие криминальные элементы задают правильный ритм повествования, и это важнейший элемент любого фильма. Именно поэтому, к примеру, комедийные сцены с участием Хироши разбавлены сценами жестоких криминальных разборок, в которых участвует другой персонаж, – это помогает восстановить внутренний баланс и одновременно создать необходимый драматический конфликт, вызывающий эмоции у зрителя. 

– Ваши фильмы нередко участвуют в программах международных фестивалей – повлияло ли это на ваш режиссерский подход? Стали ли вы со временем снимать более универсальные фильмы, те, которые будут понятны аудитории за пределами Японии? И как ваши картины воспринимают на родине?

– Первый же мой полнометражный фильм попал в программу Берлинале, то есть моя аудитория сразу же автоматически стала международной. Поэтому и фильмы я с самого начала снимал и снимаю, ориентируясь не только и не столько на японских зрителей, но в большей степени на зрителей из других стран. И в Японии это прекрасно понимают и даже критикуют меня за то, что я снимаю не японское кино, а как раз то самое универсальное. 

– Какова сегодня ситуация с японским кино внутри страны – например, какие жанры предпочитают зрители? Какие фильмы пользуются наибольшим успехом?

– Сегодня все больше фильмов в Японии снимают по мотивам каких-то национальных историй, например, очень много экранизируют мангу (японские графические романы. – «НГ»). Это залог успеха – наряду с привлечением молодых актеров. И то и другое – определенный тренд японского коммерческого, зрительского кино. Но лично для меня это скорее отрицательная тенденция – интересно, сколько этих фильмов останется в истории, о скольких из них будут помнить спустя 100 лет? Я думаю, что это не сугубо японская, а глобальная проблема – в погоне за зрителем киноиндустрия любой страны, к сожалению, ищет максимально простой и короткий путь.