Григорий Заславский
'Театральному' Валенсе не стали приклеивать усы, но все равно похож. Сцена из спектакля 'Валенса. История веселая и именно поэтому чрезвычайно грустная'.
Фото предоставлено Театром Выбжеже (Гданьск)
В Гданьске, недалеко от тех самых мест, где 25 лет назад рождалась польская «Солидарность» и происходили события, которые потом перевернули социалистический мир, сыграли премьеру спектакля про Валенсу. Он так и называется – «Валенса. История веселая и именно поэтому чрезвычайно грустная». Примечательность этого события еще и в том, что авторы спектакля, Павел Демирски и Михаил Задара, ничего не придумывали – все, что говорят герои, основано на документальных свидетельствах, а Валенса и его жена приходили на репетиции и поправляли актеров.
Спектакль театра Выбжеже вышел уже после того, как отгремели юбилейные торжества. И герой их спектакля – совсем не герой, не икона. Он, конечно, герой, но сомневается и мучается, как простой советский или – в данном случае – польский человек, который однажды перелез через забор гданьской судоверфи и – так вышло – возглавил польскую «Солидарность». Любопытно, что в зале много тех, кто, наверное, в обычный театр ходит редко, а может, и вовсе не ходит. Приходят пожилые, вероятно, чтобы восстановить в памяти события своей молодости, приходят молодые, для которых – это видно – история 25-летней давности так же далека, как восстание конца ХIХ века или еще более древние события. Но и те и другие наблюдают за происходящим на сцене, как за незнакомой детективной историей, вертя головами туда-сюда и напряженно ожидая, что же скажет тот или другой персонаж и как оно обернется.
Кстати, Валенса пришел и на премьеру, сослался потом на отсутствие театрального опыта и все-таки «поставил спектаклю четверку». А его жена упрекала авторов в отступлении от правды: мол, Валенса никогда не ел томатного супа, он мог попросить фасолевый, но только не томатный┘
«Валенса┘» Театра Выбжеже вышел в рамках проекта «Скорый городской театр», напоминающего то, что делает московский Театр.doc. Первая их работа была посвящена женам польских солдат, воевавших в Ираке, – естественно, на документальном материале – и играли его в обычных городских квартирах, которые арендовали на один вечер. Второй спектакль был посвящен обитателям сегодняшних ночлежек, его играли в ночлежке, и рядом с актерами на «сцену» выходили вчерашние физики, рабочие, оказавшиеся теперь на городском дне. «Валенса┘» – первый спектакль в истории «Скорого городского театра», который играют на обыкновенной театральной сцене.
Документальность – не основание для скуки. Напротив, к уже описанной «детективности» сюжета из недавней истории стоит добавить интермедии, которыми актеры «разбавляют» сухую, но чрезвычайно увлекательную историческую хронику. Перечисление главных требований «Солидарности» – а их было двадцать одно – превращается в аукцион «ненужных вещей»: актер выкрикивает требования, за которые заплачено годами военного коммунизма, десятками убитых и раненых так, как будто речь о безделках. И в этом – быть может, главный смысл спектакля: по мысли его создателей, сегодняшней Польше солидарность снова нужна, тем более что требования 80-го года так и не выполнены. Впрочем, с тем же успехом можно было бы поднять из небытия лозунги Первой русской революции 1905 года, чтобы с грустью отметить, что рабочие так и не смогли получить того, что хотели (может, потому в России и не стали отмечать столетие этой революции?!).
На узкой полоске сцены – стена из белого пенопласта, легко крошащегося, того, который вкладывают обычно в коробки с телевизорами и холодильниками. Потом один из актеров красной краской напишет во всю высоту – «Стачка». Валенса, которого замечательно играет Аркадиуш Брикальски, перелезет через этот самый «забор», потом полицейские и солдаты разрушат его, и треск будет стоять такой, что слов не слышно и озноб по коже. Вот он – хрупкий материал истории┘ Конструкция спектакля чем-то похожа на греческую трагедию: протагонист и хор, где хор может быть то группой рабочих гданьской верфи, то членами парткома, то солдатами, которым отдан приказ разогнать бастующих. Хор иногда и в буквальном смысле, когда требуется дать ответ на «принципиальный» вопрос своего предводителя.
Брикальски не пытается быть похожим на Валенсу, не гримируется под него и не клеит усов, но этого никто не требует. Для правды жизни, которая одновременно еще и правда сцены, этого не нужно. После одного из спектаклей к актеру подошел старый человек, который в описываемые годы был первым секретарем гданьского обкома партии. И сказал, что все так и было, что он именно так говорил с Валенсой, когда приходил его арестовывать, и что на его «партийных» ногах действительно были разные ботинки.
Стремлением к внутреннему, а не внешнему правдоподобию «Валенса┘» чуть-чуть напоминает спектакль «Ленкома» «Синие кони на красной траве», в котором театр задавал первые робкие вопросы революционному советскому прошлому. Это было в начале 80-х, Ленина без грима играл Олег Янковский. Сегодня ничего подобного в нашем театре нет, «разборки» с прошлым остановились на фигуре Сталина, там и остались. Хотя сколько вопросов можно было бы задать, например, Горбачеву, Ельцину, да даже и фигурам второго ряда – Гавриилу Попову, Станкевичу, Бурбулису┘ Любят у нас повторять по поводу и без: не дает ответа. Но ведь и вопросов у нас никто сегодня не задает.
═
Гданьск
