Частное правосудие на задах Тверской

Трапс (Лера Горин), Палач (Владислав Гольк), Прокурор (Марк Гейхман), Судья (Юрий Дуванов), Адвокат (Владимир Коренев).
Фото Михаила Гутермана

В Драматическом театре имени Станиславского 12, 13 и 14 декабря сыграли премьеру пьесы Дюрренматта «Авария». Худрук театра Александр Галибин нашел для нее идеальное пространство – в глубине двора, за всеми ресторанами, где много лет был склад декораций. Теперь там открылась малая сцена.

Рассказ о спектакле придется предварить рассказом об этом малом зале, тем более что в каком-то смысле эти рассказы будут связаны между собой. И в голову не придет, что обитая дерматином дверь и обшарпанный подъезд ведут в совершенно европейский, выбеленный зал, в стерильных условиях которого можно сыграть, наверное, всё что угодно. История этого подъезда интересна сама по себе, когда спектакль уже закончился (час двадцать без антракта – вполне европейский формат!), невозможно было сразу уйти: за несколько дней до премьеры театр собрал старые фотографии, программки. Молодые Евгений Леонов, Урбанский, Коренев, Бурков, Ухарова, Чурикова, Константинова... В одном из спектаклей молодой студии, созданной в начале 60-х при Театре Станиславского, играл Никита Михалков. Рядом с программкой – вырезка из пожелтевшей газеты: Сергей Михалков пишет, как важно помогать молодым, а вот и повод появился – замечательная студия при Театре Станиславского... Чтобы попасть на новую сцену, надо повернуть во двор, где когда-то стояли проститутки (это-то было видно издалека!), но тут же чудом сохранился почти поленовский московский садик.

В этом подъезде жили актеры и туда, в комнату к Урбанскому, приходил Рауль Кастро. История – и эта, и многие другие – совершенно невероятная, фантасмагорическая, такая же, впрочем, как и в пьесе «Авария», герой которой из-за поломанной машины вынужден искать ночлег, попадает в незнакомый дом, гостеприимные хозяева которого предлагают ему за постой сыграть в невинную, не на деньги, игру. Мы старые люди, – говорит похожий на Кота Базилио бывший судья (Юрий Дуванов), – пенсионеры, любим играть в свои бывшие профессии. Такой вот частный суд, где все по-честному, с бывшим адвокатом (Владимир Коренев), бывшим прокурором (Марк Гейхман)... И герой, Альфредо Трапс (Лера Горин), наивный человек, соглашается. Хотя ясно: если игроки отказываются от денежных ставок, ценой игры может стать жизнь.

Любопытно еще, что именно в Театре Станиславского начинал когда-то свои театральные эксперименты и игры Анатолий Васильев, мечтал о таком примерно белом зале (потом эта мечта воплотилась на Поварской). И теперь ученик Васильева, Александр Галибин как бы наследует учителю, хотя экспериментирует и играет по-своему.

Всё игра. И начинается – как кукольный театр, когда вся «интродукция», завязка сюжета, разыгрывается над ширмой. Смех, да и только, театр кукол для взрослых, хотя что тут страшного – вполне можно было захватить с собой и детей. Затем ширма, сшитая из нескольких простыней, отодвигается и там героя уже ждут не дождутся «игроки», в эту минуту похожие и на одноименную гоголевскую компанию, и на актеров погорелого театра. Улыбаются, зовут к себе, боятся, что не поверит и уйдет. Герой верит. Остается. Подписывает себе тем самым смертный приговор.

Легко, непринужденно, заботясь и о защите (всепоглощающее обаяние Владимира Коренева не позволяет усомниться в искренности намерений адвоката, – тем более он то и дело призывает Трапса быть осторожней), и об обвинении (Марк Гейхман в роли прокурора неумолим, он с каким-то почти сексуальным азартом затягивает удавку так, что сам не замечаешь, как все козыри – у него, как герой сам себя выдает, и сам признается... в убийстве, о котором минуту назад и не догадывался!). Судье ничего не остается, как объявить смертный приговор и пригласить палача. Разве у вас есть палач? – Ну, конечно, – вот этот милый человечек, который нахваливал вино, улыбчивый такой, – мастер своего дела (Владислав Гольк). У нас и гильотина имеется. И милая девушка-вамп, так обаятельно подававшая вина и блюда (Людмила Халиуллина), готова подать гильотину...

В пьесе, написанной в 1956 году, как почти во всех у Дюрренматта, имеется мораль, а в «Аварии» – еще и банальный выход из сюжетного тупика: Галибин и художник спектакля Елизавета Дзуцева, ученица Дмитрия Крымова, элегантно из этого тупика выходят, придумывая кукольную завязку и развязку, а равно – населяя сцену немалым количеством настоящих вещей, будто бы собранных в какой-то старой, брошенной хозяевами квартире. С другой стороны, в спектакле «играет» немало «выдуманных», нарочно ненастоящих вещей. Скажем, вино подают в бокалах, скрученных из больших пластиковых бутылей. Бред – впрочем, имеющий основание в «бредовом» сюжете. Как Плевако, говорят, мог оправдать любого бандита, эти милые люди любого готовы обвинить и осудить.

Хороший получился спектакль. Такой, что забирает.

Самое, пожалуй, неожиданное в нем – реакция зала. Никаких тайн, все – как на ладони. Тем не менее когда прокурор спрашивает у публики, виновен ли Трапс, зрители начали соглашаться: виновен. Вот так, по-домашнему просто и со вкусом можно убедить любого и в чем угодно. От скуки, просто – чтобы размять затекающие руки и ноги.