Марина Гайкович
Скупой, но точный жест маэстро.
Фото предоставлено пресс-службой Московской филармонии
Дирижер Хельмут Риллинг, один из главных специалистов по музыке Иоганна Себастьяна Баха, и его «Бах-ансамбль» исполнили в Концертном зале им. Чайковского «Страсти по Матфею». Музыкантов благодарные слушатели не отпускали минут десять, а то и больше, снова и снова вызывая на поклоны.
Ранней осенью в столицу приезжал 86-летний Альберто Дзедда, посвятивший всю свою творческую жизнь изучению и пропаганде творчества Россини (см. «НГ» от 18.09.14), под его управлением Российский национальный оркестр и именитые солисты представили оперу «Танкред». Сейчас Московская филармония представила публике еще одного мастодонта: Хельмут Риллинг, 81 год, один из, а может, даже главный специалист по музыке Баха, с полувековым, как говорится, стажем. Достаточно отметить, что он дважды записал все хоровые произведения великого композитора и единожды – свыше 1000 баховских опусов, на 172 CD.
Заметим попутно, что и тот и другой, несмотря на преклонный возраст, дадут фору молодым. Элементарно выстоять три часа на дирижерском подиуме – уже труд, достойный благодарности и уважения, но тут абсолютная самоотдача, погруженность в тело и душу музыки. Риллинг, скажем, дирижировал по памяти, часто вместе с хором артикулировал текст; как по волшебству, скупой его жест, когда он, повернувшись к солисту или группе инструментов, лишь покачивал палочкой, отражался в выразительном штрихе у струнных или мгновенной смене динамических нюансов у оркестра. Совсем в скобках можно отметить, что у маэстро своя страница в Facebook, где уже появился трепетный пост о выступлении в Москве и выложена ссылка (концерт транслировался на сайте филармонии, запись сохранена в архиве и доступна для просмотра).
«Бах-ансамбль», с которым Риллинг гастролирует по миру, проект относительно недавний. Он создан в 2001 году как проект по работе с молодыми музыкантами, от 18 до 30. Неминуемая ротация не отменяет качества исполнения, а (относительно) юный возраст музыкантов прибавляет звучанию витальности. Повествование о Страстях Христовых, кажется, лишено ожидаемого стремления в высшие сферы, оно вот здесь, на земле. Здесь хлестко бьют струнные, плачут гобои и флейты, захлебывается виола да гамба в своих соло с резкими скачками, плач хора обрамляет грандиозное повествование. Конечно, было бы интересно услышать и хор Gaechinger Kantorei, с которым Риллинг осуществил многие свои проекты, но и наши «Мастера хорового пения» (руководитель – Лев Конторович) справились достойно.
В трактовке Риллинга это драма, и даже хоралы, традиционно звучащие отстраненно, не лишены эмоционального отклика. При этом дирижер не превращает баховский опус в малеровский, то есть барочный – в позднеромантический, переживание в его исполнении не открытое, на разрыв аорты, а внутреннее, выдаваемое, пожалуй, в большей степени солистами. Центральной фигурой, или эмоциональным фокусом этого исполнения, стал, безусловно, тенор Лотар Одиниус в партии Евангелиста: во-первых, звучание было безупречным, особенно в верхнем регистре, во-вторых, каждое слово было настолько осмысленно и проинтонировано, настолько осязаемо, что рассказчик в некоторые моменты вызывал даже большее сочувствие, чем собственно герой повествования. Тем более что бас Клаус Хегер (Иисус), кажется, намеренно пел свою партию максимально сдержанно, за исключением предсмертной фразы.
И вот, пройдя с героями трехчасовой путь предательства, восхождения на Голгофу, распятия и смерти, слушатель замирает на финальном хоре, на колыбельной Спасителю. Вот в этот момент Страсти, пожалуй, превращаются в Мессу, разговор о земном – в мысль о вечном.
