Елизавета Авдошина
Красное платье, как чеховское ружье, «выстреливает» в третьем акте. Фото агентства «Москва»
Трилогию Флориана Зеллера «Мама» – «Папа» – «Сын» в поисках современной зрительской драматургии российский театр открыл совсем недавно. Но вот уже пьесы оскароносного французского драматурга бойко расходятся по театрам с обретением отличного русского перевода Александра Питча. За последние сезоны в Москве трилогия собралась полностью: в «Современнике» «Папа» ставился на Сергея Гармаша, в Молодежном театре – «Сын» идет с Евгением Редько, теперь в Театре им. Моссовета появилась «Мама». В главной роли – заслуженная артистка России Анастасия Светлова.
Пьесы между собой и связаны, и не связаны – но все три позволяют взглянуть на модель семьи с разных ракурсов. То со стороны пожилого отца, на руках дочери сталкивающегося с ужасом старения, то глазами ребенка, пережившего развод родителей, то через взгляд «осиротевшей» матери, которая обнаруживает себя никому не нужной спустя два с лишним десятилетия кропотливого домоводства.
Уникальность мелодраматическим пьесам, следующим, по сути, жанру крепкого психологического триллера, придает их сюрреализм. Каждый раз бытовую семейную историю зритель видит сквозь призму ментального расстройства главного героя. Будь то старческая деменция, депрессия подросткового возраста или психологическая угнетенность женщины, «обескровленной» отсутствием объекта заботы. Так что зрителю остается только догадываться – какие события выдуманы воспаленным воображением, а какие происходят взаправду. Впрочем, субъективная реальность здесь всегда важнее и складывает противоречивую картину неизбежности боли.
Члены типичной европейской семьи живут, исполняя свои «обыкновенные» роли. Отец (Дмитрий Журавлев) так пропадает на работе, что закрадывается подозрение, не прикрывает ли он очередной конференцией новый роман на стороне, повзрослевший сын (Олег Отс) не отвечает на родительские сообщения, а мать старается делать вид, что опустевшее родовое гнездо еще пригодно для жизни. Или не старается? А тщательно проворачивает в мозгу, что она выкрикнет в лицо завравшемуся мужу или нагловатой девушке сына, как выскажет каждому накопившуюся обиду, перестанет притворяться, что согласилась не замечать их равнодушия?
Пьесам Зеллера очень подошел режиссерский ключ, где раздвоенная, поставленная на repeat реальность «оправдывается» подчеркнутой театральностью. Так придуман «Сын» в Молодежном театре. Юрий Бутусов с его трагической клоунадой, возможно, в очередной раз на долгое время вперед закрыл своим решением подход к автору: начинающий режиссер Павел Пархоменко не ушел от соблазна повторить картину мрачного цирка. Уже, правда, с Джокером в роли траурного «конферансье» (Черный человек – Владимир Прокошин), оборачивающегося к финалу врачом в психиатрической лечебнице. А вот его природа мима (привет Марселю Марсо!) – точная и как раз-таки свежая находка режиссера. Но ценность драматургии Зеллера в ролях, прописанных бенефисно, так что режиссура тут по большому счету второстепенна. На сцене блистает актриса.
В пьесе «Мама», пожалуй, литературные истоки явственнее всего. В главной героине, в тиски между воображением и реальностью к которой мы попадаем, – нетрудно разглядеть Бланш Дюбуа из «Трамвая «Желание». Ее отчаяние от разочарования жизнью качается от тихой тоски до эксцентричной истерики. Для Анастасии Светловой «Мама» – еще одна большая роль в галерее ее сильных женщин (сыгранных от Аркадиной до Зои Пельц, от Настасьи Филипповны до Кабанихи), чья магнетическая красота порой скрывает страшные бездны души. Светлова играет, свободно завладевая сценой. На фоне бесцветных супруга и сына ее героиня веселится и страдает до искрящегося электричества, до чертовщины в глазах, вулканический темперамент – то, в чем актрисе по-настоящему вольготно, азартно, где она обыгрывает женскую (жертвенную и одновременно стервозную) сущность с очаровательной самоиронией.
Ее напускная скромность примерной домохозяйки оборачивается манкой соблазнительностью джазовой дивы – обещанное в прологе красное платье, как чеховское ружье, «выстреливает» в третьем акте. Героиня Анастасии Светловой не боится признаться себе самой в «стыдных» чувствах – ревновать сына, ненавидеть дочь, презирать мужа. Спектакль, отчаянно не желающий становиться душещипательной драмой, непривычно жестко говорит об инфантилизме совсем не детей, а стареющих взрослых.
комментарии(0)