Размазывая сопли и слезы

Автор книги и ведущий вечера Леша Перский делится байками. Фото Екатерины Моневой

В Малом зале Центрального дома литераторов по-домашнему тепло и эмоционально прошла презентация книги-альбома «Наум Коржавин: Все мы несчастные сукины дети. Байки и истории про Эмку Манделя, собранные Лешей Перским» (2017). Поясним для тех, кто «вошел недавно»: Эмка Мандель – имя поэта Наума Коржавина, судьба которого во многом повторила трагические повороты нашей страны. А презентация книги была приурочена ко дню его рождения, отмечавшегося 14 октября. Поэту исполнилось 92 года.

Собрались в основном те, кто знает Коржавина не один десяток лет, то есть те люди, нежные чувства которых по отношению к виновнику торжества проверены годами. Их выступления сменяли демонстрации видеофрагментов, благодаря которым создавалась иллюзия присутствия и самого Наума Моисеевича.

Кинорежиссер (создатель фильма «Комиссар») Александр Аскольдов вспоминал о минорном настроении в день проводов Коржавина в эмиграцию в 1973 году, когда в квартиру на юго-западе приходили знакомые и совершенно незнакомые люди. А уезжающий, будучи раздерганным сложившейся ситуацией, «размазывая сопли и слезы», прощался со всеми, по сути, навсегда. Рассказчику запомнился яркий момент, когда пришедший на проводы Александр Галич потребовал гитару, а инструмента не оказалось ни в этой квартире, ни в ближайших соседских… А потом, когда гитара все-таки нашлась, оказалось, что на ней была только одна струна. Тем не менее Галич пел, не обращая на это внимания. Аскольдов также вспоминал о заграничной встрече с Коржавиным и уточнил: «Суки» – одно из самых любимых признаний в любви и надежности сотрудничества…» Так что наименование презентованной книги следует воспринимать в том числе с этим эмоциональным примечанием.

Сенатор Владимир Лукин рассказывал о личном восприятии Коржавина-поэта и Коржавина-человека, а также о том, что лично он воспитывался  прежде всего на коржавинских стихах, еще до появления эстрадной плеяды поэтов-шестидесятников. Лукин не жалел эпитетов: называл Коржавина частицей эпохи, крупным явлением, голосом поколения. А также «человеком удивительной непосредственности», которого интересовала идея, поэзия, дела мира. При этом, уточнил Лукин, Коржавин оставался абсолютно антибытийным человеком, который просто территориально находился в Бостоне, но никаких дел в США не имел.

Пожалуй, стоит вернуться к заголовку книги и пояснить, что в наименовании нет фамильярности. Речь идет скорее о доверительности. На значимость поэта Коржавина никто не покушается. Просто большинство друзей Коржавина называли его именно Эмкой, а книга состоит из их многочисленных личных воспоминаний. В довесок к ним – нешуточный объем исторических фотоматериалов из многочисленных государственных и частных архивов. Так что остается лишь констатировать: при чтении и даже пролистывании этой книги на ум приходит один и тот же антифразис: «Ай да Мандель! Ай да сукин сын!» Так пусть Бог даст ему сил и здоровья.