Ян Шенкман Кузнечики Велимира Хлебникова, собранные Андреем Россомахиным с приложением иллюстрированной библиографии прижизненных отдельных изданий Хлебникова. - СПб.: Красный матрос, 2004, 87 с.
У большого поэта нет ничего случайного. Даже если поэт безумен. Напротив того: сумасшествие - очень логичная и рациональная вещь. Только логика его особая, поэтическая. Эту логику и вскрывает фанатичный исследователь Хлебникова в одном-единственном, сверхзагадочном стихотворении. В знаменитом "Кузнечике".
О, какие бездны смысла, какие моря информации открываются филологическому глазу в каждой строке, в каждой букве стиха! Недаром же Хлебников помышлял о создании языка, универсально подходящего всему человечеству. Этот язык, согласно футуристическим концепциям и манифестам, должен был объединить чувственный опыт с опытом научных лабораторий, историю с математикой, религиозный экстаз с биологией. В общем, чистое будетлянство.
Глобальные были планы! А в результате - семь звонких и таинственных строк. "В "Кузнечике"┘ были узлы будущего, малый выход бога огня и его веселый плеск┘", - пишет Хлебников, задним числом пытаясь осмыслить, что же это у него получилось.
Но помимо "узлов будущего" там есть и вполне конкретная, энциклопедически точная информация. Так, например, выясняется, что зинзивер - это диалектное название синицы, принятое в Казанской области. Лебедиво - лебединая дива, мифологическое существо особой красоты, мудрости и сверхчеловеческой силы (см. славянский и скандинавский фольклор). А крылышкование жилами - стрекот кузнечика, описанный в энтомологии, которой Хлебников был не чужд.
Если углубиться в темные места текста (а у Хлебникова что ни место, то темное), можно обнаружить, как это делает Россомахин, и пятиричную звуковую схему, на которой построена фонетика стихотворения, и аллюзию на Степана Разина, культовую для футуристов фигуру, и ассоциации с египетскими обрядами. Вот, оказывается, сколько подробностей можно выудить из короткого, но очень безумного хлебниковского стиха!
Другой вопрос, стоит ли это делать и что нам это дает. Не исчезнет ли обаяние "Кузнечика", если препарировать его и разъять на части, как "Лего"? Все зависит от того, насколько сознательно действовал поэт, круто замешивая и синтезируя смыслы. Коли сознательно, то и читать его надо, вооружившись лупой и словарем.
Мне, честно говоря, в это не очень верится. Ведь Хлебников лишь прикидывался ученым, составляющим из обломков старой цивилизации зашифрованное послание будущему человечеству. Но не в том он был состоянии духа и не того темперамента человек, чтобы планировать откровения. Я вообще сомневаюсь, что существуют такие люди. А тогда какой смысл разгадывать загадку, которую никто не загадывал?
Сказанное - вовсе не упрек в адрес исследователя Россомахина. Его работа - симпатичная крайность человека, влюбленного в текст. Другая крайность - альбом "Жилец вершин", на котором Алексей Хвостенко и группа "Аукцыон" поют хлебниковские стихи. Там, в противовес филологии, кропотливой, скрупулезной науке, все построено на интонации и интуиции. Вместо анализа - синтез, интерпретация. Голова отключается, начинают работать чувства.
Истина, наверно, лежит где-то посередине, а право на существование имеет и то, и другое. И чем сильнее вчитываешься в "Кузнечика", тем ясней понимаешь - это просто стихи. Ни больше, но и ни меньше.
Дарья Гармоненко