Московские истории

Владимир Орлов. Камергерский переулок: Роман. – М.: АСТ, 2008. – 544 с.

Один из самых известных и интересных отечественных писателей старшего поколения, автор знаменитой в 1980-е годы книги «Альтист Данилов» некоторое время назад издал новый, первый после многолетнего молчания роман – похожий и не похожий на его прежние сочинения.

Похожий сказовым (кому-то покажется даже неестественным, выдуманным), московским языком, авторской интонацией, все той же московской географией, остро чувствуемой и точно переданной – переулки, улицы, дворы, истории этих улиц и переулков, недорогие «кафе-рюмочные», их завсегдатаи, персоны, чудаки, персонажи┘

Несколько запутанный сюжет крутится вокруг одной из известных в прежние времена (и ныне исчезнувшей) небольших «закусочных» Камергерского переулка, у бывших дверей которой можно смело вешать мемориальную доску с упоминанием почти всех художественных знаменитостей второй половины ХХ века, от Юрия Олеши до Владимира Высоцкого. Главные герои – завсегдатаи «закусочной» – оказываются против своей воли втянутыми в детективную историю с убийством некой, как говорили раньше, «дамы полусвета», приехавшей на покорение Москвы, и то ли одолженными ей, то ли подаренными неким олигархом бриллиантами царской фрейлины┘

Хотя детективная линия книги, призванная сыграть роль блесны для читателя, как раз не самая удачная. Она довольно банальна в конкретном исполнении, а иногда, увы, немного отдает телевизором. Тени и темы телевидения и СМИ вообще нависают над всей книгой, они присутствуют в разговорах персонажей, авторских отступлениях и временами порождают странное ощущение, но не актуальности, а наоборот – не то межвременья, не то раздражающей несовременности. Все это активно обсуждалось в конце 1980-х и в начале 1990-х; в конце 2000-х годов устами литературных героев пересказывать давние и недавние газетные статьи – сколько можно, зачем? От писателя такого масштаба, с таким житейским и литературным багажом хотелось бы большего – художественного анализа, веселой или печальной мудрости, например┘ Метафора «темной щели», которую использует автор по отношению к «закусочной» Камергерского переулка, в данном случае точна, однако лично нам как читателям осталось неясным – действительно ли вытеснены туда персонажи романа, старые интеллигенты московского центра, как утверждает Орлов, или они сами туда удалились, там спрятались?

Пусть Владимир Викторович нас простит, но скорее всего – и то, и другое.

Впрочем, все это не главное. Читатель, продержавшийся первые пятьдесят страниц неторопливого повествования, будет вознагражден – он втянется в атмосферу постепенно разворачивающегося, неспешного и, несмотря на все вышесказанное, очень добротного московского романа с многочисленными боковыми ходами и ответвлениями, которые, на наш взгляд, и составляют его основную ценность.

Чего стоит, например, история с бочкой керосина, когда-то купленной Сергеем Есениным для рязанской родни, а чуть позднее выкинутой им из окна своего подъезда в Брюсовом переулке┘ Кстати, и дом, и переулок, и даже тот подъезд пока целы – желающие могут пойти, посмотреть┘ Что забавно, местные жители не всегда знают, в каком историческом соседстве они находятся. Памятной доски-то нет. На наш вопрос, где тут жил Есенин, толстая женщина показала налево, тонкая направо, а девушка с собакой вообще раздраженно переспросила: кто?..