Дмитрий Орешкин Съезд «Единой России» яснее обозначил коридор возможностей, который она для себя выстроила и из которого уже не может выбраться, не потеряв лица. Дальнейшая траектория просчитывается легко, и сам по себе съезд, как его ни назови («историческим», «судьбоносным», «съездом большого скачка» и т.п.) – всего лишь одна из точек на этой кривой.
ЕР – партия путинского консенсуса элит. Консенсус строится на трех китах: (1) растущая нефтяная экономика, которая позволяла ключевым игрокам удовлетворять свои интересы, (2) растущая бюрократия, столь тесно связанная с бизнесом, что их союз можно обозначить словом «бюрнес», и (3) реставрационная идеология, адресованная к державным ценностям советской эпохи.
Тогда мы в результате получили перестройку, которая завершила закономерным развалом нисходящую траекторию идеологии, экономики и номенклатуры.
Сейчас во главе угла экономика. Идеология скорее обозначает присутствие, чем присутствует. Новая номенклатура «бюрнеса», обновив кадровый состав, естественным образом стремится законсервировать свое монопольное положение, ограничив политическую и экономическую конкуренцию. Иные обновленцы 90-х сидят во властных кабинетах дольше, чем Л.И.Брежнев сидел в роли генсека.
Съезд, включая высших иерархов, со всей очевидностью не догадывался, о чем будет говорить В.В.Путин. То есть не партия обсуждает и вырабатывает политику для правительства, а наоборот, беспартийный премьер-министр (и по совместительству партийный лидер!) ясно и четко дает ей указания, что надлежит делать, да побыстрее.
Если бы указания и сроки были радикально иными, съезд реагировал бы точно такими же бурными, продолжительными аплодисментами. Это, положим, хорошо знакомо. Новизна в том, что теперь у делегатов есть, во-первых, независимые экономические интересы и, во-вторых, независимые механизмы их реализации. На практике это значит, что овацией поддержав патриотические меры по защите рубля и расширению рублевой зоны, делегаты, попив в перерыве чайку и просмотрев биржевую сводку, звонят брокерам с требованием поскорее перевести свои рублевые активы (если таковые еще остались) в доллары.
Их поведение рационально в обоих случаях, только в первом случае это рациональность бюрократическая, во втором – экономическая. В КПСС делегаты, поаплодировав, разъезжались по домам и просто продолжали жить-поживать, выбросив из головы партийные указания. Теперь же они действуют – причем в направлении либо перпендикулярном, либо прямо противоположном указанному партией. К тому же на фоне сужающегося рынка легко предвидеть обострение схватки за исчезающие ресурсы, причем декорации ЕР заведомо не смогут прикрыть распрю между партийными кланами. Что, собственно, мы уже наблюдаем, когда на фоне заявлений о небывалой сплоченности нарастает конфликт между «Единой Россией» Путина–Грызлова и «Единой Россией» Лужкова–Шаймиева. Его внешним проявлением стало вытеснение «казанской команды» из высших этажей партноменклатуры. Ну и что? Это в советскую эпоху партийная отставка означала волчий билет до конца жизни. А сейчас все крупные политические игроки имеют надежные тылы. Пропасть не дадут. Наоборот, помогут перегруппировать силы и начать контратаку. В региональных элитах либо в иных достаточно сильных группах влияния – в принципе не важно.
На этой развилке – конкуренция и свобода либо номенклатура и ее державная идеология – почили в бозе КПСС и СССР. Теперь, замыкая виток, к ней опять приближаются «Единая Россия» и скрепленный бюрократической солидарностью унитарный государственный механизм путинской России. Беда в том, что элитная солидарность в данной модели государства обеспечивалась главным образом дорогим баррелем. И была опять же в значительной степени декоративной. Вместо того, чтобы развивать и укреплять скрепы реального рынка, законности, федерализма, торжествующий «бюрнес» по старой советской привычке предпочитал рисовать потемкинские деревни. В первую очередь для народа, но – и это самое опасное – для себя тоже.
«Единая Россия» – самая красивая из таких деревень. Правда, неплохо нарисовано. Уж точно лучше, чем КПСС. Но гораздо важнее, какая реальность за ней на самом деле скрывается.
Что ж, ждать немного осталось, скоро увидим. Сначала полиняют слова о «защите интересов человека труда», потом о «поднимающейся с колен России», а потом перед Кремлем и его главной партией во весь рост встанет неприятный выбор: либо вводить нечто вроде чрезвычайного положения перед лицом нарастающего хаоса, либо отдавать руль политическим противникам.
Куда они качнутся?
Дарья Гармоненко