Роза Цветкова На них уже редко кто смотрит с умилением. Родившись на улице или же попав туда, брошенные своими хозяевами, они постепенно превращаются в грозную силу, с которой уже сейчас не знают, что делать столичные власти. Зато знают сами четвероногие бомжи. Опыт прошлой жизни и знание людских особенностей – кратковременное сердоболие к слабому и беззащитному, в частности, – помогают им выживать, и не только на городских свалках и стройках.
Хитрюги давно уже стали завсегдатаями московской подземки и даже подвинули людей с их законных мест. Уже почти легенды ходят про одну (одну ли?) собаку, которая любит кататься в поездах метрополитена с комфортом: там же спит, ест и, простите, ...
Ну ладно, если все так безобидно. А если ты ночью или ранним утром один на один со стаей голодных, холодных и невероятно обозленных на собачью жизнь псов? Что делать в случае, если, проходя мимо, ты спиной чувствуешь, как вожак своим мохнатым вассалам транслирует: «Этот человек мне не нравится»?
Они не нуждаются в разовой помощи. Нет, конечно, в мгновение ока бедняги сожрут все то, что с большим натягом можно назвать пищей. Но, утверждают кинологи, выброшенные на помойку жизни домашние питомцы становятся много страшнее диких животных – они хитрее, закаленнее и не прощают людского предательства. И в генетической памяти их потомства все это закрепляется.
В последнее время как-то разом затихли все разговоры местных властей о том, что делать с брошенными и преданными своими хозяевами собаками. Питомники переполнены, у общественных служб в период катаклизмов – экономических и природных – иные задачи и ориентиры. А мы, проходя мимо, то ли стыдимся, то ли боимся признать, что давно перестали быть старшими братьями своим четвероногим друзьям...
Александр Храмчихин 