Русский с китайцем – братья навек

Ирина Волкова. СССР и Гоминьдан. Военно-политическое сотрудничество. 1923–1942.– М.: Центрполиграф, 2023. – 352 с. (Новейшие исследования по истории России).

Историк Ирина Волкова из Комсомольска-на-Амуре в своем обстоятельном исследовании объясняет причины столь странных на первый взгляд отношений.

Ориентируясь на экспорт революции, СССР нуждался в союзниках, а точнее, в исполнителях, способных осуществить подобный замысел. Китайская Компартия была малочисленна и слаба, а потому Советы сделали ставку на Гоминьдан – национальную партию, провозгласившую антимонархические лозунги и народовластие. В перспективе коммунисты рассчитывали усилить в ней свое влияние и перехватить руководство.

В свою очередь, Гоминьдан нуждался в стабильной экономической помощи и испытывал недостаток в военной силе, что предопределило его сближение с большевиками.

Подобный симбиоз сохранялся и в дальнейшем. Важно учитывать, что, несмотря на жесткую реакцию лидера Гоминьдана Чан Кайши на политическое давление коммунистов, автор справедливо обращает внимание, что конфликт был невыгоден СССР. Ведь его развитие в числе прочего неизбежно подрывало позиции последнего в Маньчжурии, серьезно осложняло деятельность стратегически важной Китайско-восточной железной дороги. Кроме этого, учитывались территориальные претензии Японии в отношении Китая.

Именно японская агрессия и привела к восстановлению контактов между Москвой и Нанкином (столицей правительства Чан Кайши). Руководство сталинской Компартии опасалось, что утрата Китаем независимости создаст прямую возможность расширения военной агрессии Токио уже на советский Дальний Восток. Поэтому неудивительно усиление военно-технического сотрудничества с партией Чан Кайши. Так, например, только лишь в 1937 году ему были отправлены 7388 самолетов, 7073 орудия, в то время как в 1925–1926 годах в ходе подготовки к Северному походу (объединение раздробленного предыдущей смутой Китая военным путем) Гоминьдан получил лишь 205 пушек.

Кроме этого, в разное время военными советниками у Чан Кайши служили такие будущие маршалы, как Павел Батицкий, Павел Жигарев, Константин Казаков, Павел Рыбалко, Василий Чуйков. Отмечает историк, что одним из советников был и будущий генерал-предатель Андрей Власов.

Таким образом, прагматический расчет оказался важнее партийной солидарности с местными коммунистами. Волкова полагает, что подобное сотрудничество «строилось на базе взаимозависимости стратегических приоритетов двух стран… при сохранении конфронтации по партийной линии, и при всей разнице идеологических платформ обе стороны смогли поддерживать взаимовыгодные контакты, когда это требовалось для повышения их обороноспособности и противостояния внешней угрозе».

К 1942 году ситуация изменилась. Историк выделяет три фактора, минимизировавшие сотрудничество. Во-первых, опасность нападения Японии на СССР после развязывания Токио войны на Тихом океане была маловероятной. Во-вторых, в условиях тяжелых боев Великой Отечественной войны поддержка вооружением Чан Кайши становилась обременительной (вновь прагматизм). Наконец, вероятность столкновения геополитических интересов США и Великобритании в Китае (один из первоначальных прогнозов) также оказалась маловероятной.

Когда-то в советское время была популярна песня Михаила Вершинина и Вано Мурадели «Москва–Пекин» – о том, что «русский с китайцем – братья навек». Так ли это в свете столь прагматического и расчетливого сотрудничества ВКП(б) и Гоминьдана?