Анастасия Корня – Евгений Николаевич, будет ли по итогам избирательного цикла 2003–2004 годов корректироваться закон о партиях?
═
– Закон очень важный, и была договоренность не трогать его года два или три. Но это не значит, что там не видно некоторых огрехов, которые можно и нужно корректировать. Я всегда говорил, что существующее количество партий – это ненормально. И выборы это показали. Уже наметилась тенденция к сокращению количества партий: после выборов во многих наметился раскол, некоторые близки к самоликвидации, некоторые исчезли с горизонта, мы их не видим и не слышим┘ Это не значит, что мы будем какие-то шаги предпринимать по сокращению количества партий. Это процесс естественный, и он уже пошел. Но я думаю, что какие-то коррективы в закон о политических партиях можно и нужно внести. Я допускаю увеличение количественного ценза – 10 тысяч для нашей страны это не так уж много. Как показала практика, именно к партиям, которые с трудом укладываются в этот ценз (заявленная численность – 10 400–10 500) возникает большое количество вопросов по поводу соответствия фактической численности заявленной. Уж если партии суждено умереть, то зачем продлевать ее агонию?
Кроме того, наверное, пора исключить из закона возможности создания партии путем преобразования из общественного объединения. Это было важно, когда нужно было изменить организационно-правовую форму существовавших партий, сейчас уже никто не преобразовывается. Есть еще ряд моментов – например, в части контроля за деятельностью партий.
═
– Контроль нужно усилить?
═
– Речь идет о том, что нам должны быть предоставлены возможности более широкого контроля на стадии регистрации. Ведь по многим позициям – например, если говорить о той же численности – на этой стадии мы очень ограничены в контрольных функциях. И только потом, при последующих проверках, выявляем те или иные нарушения. В результате в отношении нескольких партий мы уже спустя долгое время после их регистрации были вынуждены ставить перед судом вопрос о признании ее недействительной. Потому что выявили такие нарушения, которые в момент регистрации просто объективно не могли углядеть.
═
– О каких конкретно партиях идет речь?
═
– В отношении двух – «Созидание» и «Истинные патриоты России» решения суда уже вступили в законную силу, их регистрация отменена. В отношении остальных дела пока еще идут в суде – это «Союз», «Русь», «За Русь святую». В этом году к ним присоединилась «Либеральная Россия». Она сейчас практически обезглавлена и, думаю, рано или поздно прекратила бы существование сама. Но мы действительно выявили там такие нарушения, которые нам дают основания подать иск в суд.
═
– То есть вопрос о корректировке закона о политических партиях уже стоит в повестке дня?
═
– Мы подготовили предложения, представили в комитет Госдумы по делам общественных организаций, сейчас они рассматриваются. Пока мы их обсуждаем в рабочем порядке. Поэтому надо собрать все данные, проанализировать – естественно, посоветоваться с партиями, которые представлены в Думе. Закон, повторяю, очень важный, и нельзя его подвергать постоянным изменениям.
═
– Спустя три с лишним месяца после подписания президентского указа о реформировании исполнительной власти Министерство юстиции по-прежнему остается «за штатом». Почему так затянулся процесс реорганизации?
═
– Задержка связана с тем, что реформирование ведомств, чья компетенция закреплена законами, возможно только после того, как будут внесены изменения в законодательство. Сейчас такие поправки находятся на рассмотрении в Госдуме, в ближайшие недели они будут приняты, и тогда уже будут утверждаться положения о министерствах и ведомствах, создаваться структуры, которые пока существуют только на бумаге. Министерство юстиции, как известно, «разукрупняется». Создаются четыре структуры: само министерство и три подведомственные ему службы. Собственно говоря, действительно новой можно считать лишь одну, это регистрационная служба. Потому что службы исполнения наказаний и судебных приставов, входившие в состав Минюста, и до того представляли собой достаточно обособленные и целевые структуры. А вот регистрационная служба действительно совершенно новая, организуется с нуля и берет на себя ряд функций, которые выполняло министерство. Связанных с регистрацией и контролем общественных объединений, адвокатуры, нотариата, регистрацией прав на недвижимое имущество – здесь большой комплекс вопросов, которые сейчас уточняются в плане разграничения компетенции с министерством. Я думаю, что до сентября эта работа будет завершена.
═
– Однако из первоначального перечня функций новой службы уже удалена регистрация СМИ. Кроме того, первоначально шла речь о том, что в структуре министерства появится экспертное агентство┘
═
– Да, регистрация СМИ оставлена за соответствующей службой Минпечати. Это резонно, поскольку за ней же сохранялось лицензирование, определенные законотворческие, организационные функции. Отрыв регистрации от лицензирования был искусственным. Но некоторые функции еще будут уточняться. Например, в указе пропущено упоминание о функциях регистрации и контроля религиозных организаций. Это чисто технический пропуск, что сейчас признается, тут не предвидится изменений. По поводу агентства пока не готов сказать, вопрос прорабатывается. Возможно, его и не будет, тогда экспертные учреждения останутся в ведении министерства.
Что касается функций самого министерства, то Минюст – не исключение из общего правила, за ним остается прежде всего нормотворческая функция. Причем не только законотворческая, это ведь еще и ведомственные акты, утверждение нормативов, инструкций. Разумеется, законотворческая функция была, есть и остается главной для Министерства юстиции. Мы – головной правовой орган в системе исполнительной власти. Мы будем и планировать законотворческую деятельность правительства, и возглавлять ее, и координировать – в этой сфере работы хватит.
═
– Минюст сейчас упрекают в лоббировании интересов чуть ли не наркомафии – при подготовке правительственного постановления, которое определяет размер так называемой средней разовой дозы┘ Эта доза, по мнению представителей Госнаркоконтроля, сильно завышена...
═
– «Средняя разовая доза» – это просто условная величина, которая совсем не характеризует употребление наркотика. Так же как МРОТ – размер заработной платы. Здесь вопрос в другом – я бы сказал, в принципиальном расхождении во взглядах на проблему. Действительно, началась кампания критики принятого правительством постановления – по мнению некоторых СМИ, оно способно открыть путь свободному распространению наркотических средств. На мой взгляд, здесь присутствует даже умышленная дезинформация: вопрос вырван из контекста. Проблема наркомании, она ведь сложна по своей структуре – она лежит не только и не столько в уголовно-правовом поле, но и в медицинском, и в социальном. Поэтому меры противодействия наркотикам определяются федеральной комплексной целевой программой, и уголовно-правовая часть здесь – далеко не главная. По инициативе президента в Уголовный кодекс были внесены изменения, направленные на дифференциацию ответственности за различные виды преступлений, связанные с наркотиками. Причем санкции за наиболее опасные виды, связанные с производством и сбытом наркотиков, усилены. И когда говорится, что якобы это постановление дает возможность свободного распространения наркотиков, это вызывает у меня изумление. Если один человек передает другому порцию наркотиков – независимо от размера, пусть он будет самым микроскопическим – это сбыт, который наказывается лишением свободы на срок от 4 до 8 лет. С другой стороны, мы говорим об уменьшении уголовно-правового воздействия на людей, употребляющих наркотики. Прежде всего потому, что это люди больные и место им скорее в больнице, а не в тюрьме. Давайте посмотрим судебную статистику: из 82 тысяч человек, осужденных в 2003 году по соответствующим статьям УК, 77 процентов были осуждены за преступления, не связанные со сбытом. Это как раз потребители. Из них более половины вообще были осуждены условно. Получается так – человек и не сидит в тюрьме, и судимость имеет. Мы что, решаем проблему таким образом? Только ломаем человеку жизнь.
═
– То есть весь шум – из-за испорченной ведомственной статистики?
═
– Ну, чем ловить продавца, легче вечером подойти к кинотеатру, взять десяток мальчишек и отчитаться за десять уголовных дел... Повторю: принято решение вполне понятной политической направленности – карать, только когда это связано с большими размерами. И не увеличивать количество преступников за счет потребителей, это искусственное заполнение тюрем. Мы за последние годы снизили количество осужденных на 330 тысяч. К чему нас призывают оппоненты – опять их заполнить? На сегодняшний день есть заключения ряда авторитетных международных организаций, в том числе Комитета ООН по наркотикам, которые очень положительно оценивают те акты, которые приняты в России по наркотикам.
Дарья Гармоненко