Дарья Гармоненко 
Иван Родин
Губернатор Красноярского края Михаил Котюков собрал муниципалов на установочное совещание.
Фото из Telegram-канала Михаила Котюкова
Красноярский губернатор Михаил Котюков 6 мая провел совещание по реформе местного самоуправления (МСУ). Край до утверждения закона о единой вертикали публичной власти не был чемпионом по преобразованиям, но теперь там решили разом ликвидировать низовой уровень МСУ. Такой жесткий эксперимент скорее всего имеет общефедеральное значение, в том числе с точки зрения преодоления недовольства населения и местных элит. То есть речь идет о проверке системы контроля над максимально управляемой страной при минимальном учете общественных настроений.
Как настоящий современный управленец Котюков оперативно отчитался в соцсетях об итогах совещания с муниципалами. Мол, возникшие проблемы зафиксированы, решения будут найдены.
Однако местные СМИ тут же сообщили, что под этим сообщением губернатора сразу образовалось максимальное количество дизлайков.
«С главами муниципальных образований готовимся к реализации в крае первого этапа реформы МСУ. Ее цель – повысить качество системы управления в территориях, консолидировать ресурсы для решения проблем, о которых говорят жители на наших встречах», – подчеркнул Котюков. И заявил: никакого снижения финансирования территорий не будет, никто в результате объединения ничего не потеряет». При этом те же красноярские СМИ, которые освещают выступления против муниципальной реформы, не только приводят противоположные мнения жителей и негативные оценки самих муниципалов, но и сообщают о начавшихся протестах и демонстративных отставках. Например, главы одного из ликвидируемых районов или, скажем, мэра города Дудинка.
Новый закон о МСУ, в названии которого теперь есть актуальная ссылка на единую систему публичной власти, был подписан президентом РФ 20 марта. Обсуждался он более трех лет, а под самое утверждение был дополнен поправкой относительно самого спорного своего положения. Вместо безусловного требования о ликвидации органов МСУ в поселениях, то есть самого низового уровня муниципалитетов, было установлено, что каждый субъект РФ вправе принимать на этот счет собственные решения. По предварительной статистике на начало марта, 18 регионов не собирались ничего менять, 26 – только и ждали федерального закона, чтобы начать изменения, 25 готовы были применять новации частично. При этом в 20 субъектах РФ переход на одноуровневую модель МСУ уже произошел. Дело в том, что и прежняя редакция соответствующего закона этого не запрещала, хотя и не требовала категорических реформ.
Стоит напомнить, что авторами закона выступили всего лишь двое парламентариев – депутат Госдумы Павел Крашенинников и сенатор Андрей Клишас. А последний как раз и представляет в Совете Федерации Красноярский край, который вдруг быстро перешел на самую высокую реформаторскую скорость. Судя по всему, классический чиновник-технократ Котюков предполагает вернуть этому региону статус модельной территории. Когда-то, в конце 90-х – начале 2000-х, именно голосования красноярских избирателей считались своего рода базовыми для выстраивания электоральных прогнозов в отношении всей страны. Теперь же, видимо, будут проверять на слом новую управленческую систему. Если в огромном сибирском регионе ее удастся ввести относительно безболезненно и без существенной дестабилизации политической ситуации, то уже в других местах дела и подавно пойдут гладко. Как известно, вместо 472 красноярских муниципалитетов будет лишь 39 – это муниципальные и городские округа, при этом свою власть потеряют и многие значительные для региона города вроде той же Дудинки или Минусинска.
Версию о проведении в Красноярском крае некоего общефедерального эксперимента «НГ» проверила на достоверность в КПРФ, которая активно выступает против реформы. Глава юрслужбы Компартии Георгий Камнев пояснил «НГ», что по отзывам с мест понятно: реформу в спешке проводят в первую очередь там, где намечены большие муниципальные выборы. Либо в этом году, либо в следующем. А значит, хотят поменять систему перед новым электоральным циклом. «Хотя после возмущения ряда регионов вроде Татарстана решено, что субъекты РФ могут сами определяться, есть ощущение, что негласно дан сигнал проводить реформу повсеместно. И до региональных властей довели эту позицию федерального Центра». Уже жаловались в ЦК на раскручивание реформ коммунисты из регионов Центральной России, Поволжья и Севера европейской части.
По мнению Камнева, самим губернаторам реформа удобна по нескольким причинам. Во-первых, на депутатский корпус в муниципалитетах и глав поселкового уровня не всегда хватает кадров, а теперь одной головной болью станет меньше. Во-вторых, сокращение количества бюрократических процедур, в-третьих, активизация процессов урбанизации, когда вслед за уходом местной власти и население будет оставлять свои поселки и городки. «Беда в том, что нет концепции по развитию сельских территорий, за которую борется наша партия. Вместо того чтобы выстраивать такую концепцию комфортной жизни на местах, чиновникам проще укрупнить населенные пункты», – отметил он. В-четвертых, у региональной власти высвобождаются ресурсы, которые шли на низовые муниципалитеты, а над денежными потоками ужесточается контроль. «Хотя на деле контролируемость территорий выше как раз при наличие низового уровня власти, ведь многие вопросы решались на месте и не выходили даже на уровень райцентра. Ликвидация муниципалитетов на деле приведет не только к ухудшению жизни людей, но и к понижению уровня управляемости», – подчеркнул Камнев.
Депутат Госдумы от КПРФ Михаил Матвеев, который по поручению партии проводил круглые столы против муниципальной реформы, удивился логике губернаторов, спешащих навстречу реформе: «На самом деле они ликвидируют свою же группу поддержки, которая на местах проводит политику власти и выборы всех уровней. Это такие пусть и незаметные, но настоящие трудовые лошадки, которые поддерживают авторитет власти. В регионах Дальнего Востока и Сибири это еще более актуально, там до райцентров не десятки, а сотни километров. Но получается, что теперь некому проводить политику власти, а кто же в конце концов будет агитировать за ЕР на выборах?!» Упразднять низовой уровень МСУ – это, по его мнению, выстрел власти себе в ногу. «А красноярский губернатор и вовсе ставит телегу впереди лошади. Единственный политический смысл этой реформы для губернаторов – отчитаться перед Кремлем и администрацией президента, что все идет по плану. Самое обидное, что эти главы, которые проводят реформы, на деле не будут отвечать за их последствия. Так было уже со многими из них в тех или иных субъектах РФ».
Матвеев настаивает, что раз изначально идея муниципальной реформы зародилась в Подмосковье, то речь идет исключительно и финансово-экономических соображениях, например, распоряжения дорогой землей. «Но поскольку идеология элит, включая губернаторов, – это вертикаль власти, то реформа легла удачно в политическую повестку. Дескать, муниципалитеты должны быть встроены в вертикаль. Но на деле здесь есть финансовая составляющая – это борьба за муниципальные земли и муниципальное имущество». Депутат от КПРФ отметил, что такая одноуровневая система скорее всего окажется неэффективной при первой же чрезвычайной ситуации, будь то природного или техногенного характера. «Местные жители окажутся дезориентированы, а власти тогда уже не найдут крайнего. Тем не менее в угоду своим узкокорыстным или сиюминутным политическим интересам власть становится еще более оторванной от народа», – заявил «НГ» Матвеев.
Руководитель Центра развития региональной политики Илья Гращенков предположил: «Похоже, установка такая, что реформу лучше бы провести по возможности. Право выбирать регионам хотя и дано, но оно ориентировано на особо сопротивляющиеся, коих пара десятков. Но это именно исключения. Остальные если потянут – то пусть проводят». По его мнению, Кремль, видимо, спустил вниз указание взять под контроль МСУ, чтобы оно не имело такой свободы как ранее. «Будет урезание полномочий местных депутатов и мэров, чтобы губернаторы не кивали на них – мол, те не исполняют указаний. Да и бюджеты регионов будут полностью консолидированы под губернаторским контролем», – сказал «НГ» Гращенков.Что касается Красноярского края, то, по его словам, там есть ряд особых причин для спешки. Во-первых, Котюков пока так и не выстроил отношений с местными элитами. Во-вторых, со времен губернатора Александра Усса этот регион считается территорией вольницы – наряду с Иркутской областью, Алтайским краем и Бурятией. Так что у главы региона могли быть конфликты с руководителями отдельных муниципалитетов. Ну и в-третьих, есть, конечно, стремление отличиться перед федеральным Центром. «Возможно, красноярский губернатор хочет выглядеть передовиком, который быстрее всех провел реформу. Или, может быть, таким образом было решено сразу покончить с возможными конфликтами на местах. Ведь сейчас сопротивление реформе региональные власти спишут на попытки дестабилизации со стороны разных групп влияния, которые мутят воду на муниципальном уровне», – подчеркнул Гращенков. Так что выгода губернаторов от реформы в целом – это упрощение администрирования территорий и повышение контроля над муниципальным уровнем.
Глава Политической экспертной группы Константин Калачев пояснил «НГ»: «Наибольшее сопротивление реформе может быть там, где есть межэлитная борьба. Хотя у муниципального уровня нет особых прав и денег, он может становиться проводником интересов разных групп, как внутривластных, так и из рядов бизнеса. Ведь муниципальное управление – это буфер между региональной властью и населением». Что же касается ситуации в Красноярском крае, то Калачев заметил, что, конечно, «негодование со стороны населения понятно, хотя для организованных протестов нужны не только триггеры, но и лидеры: «Вопрос в том, кто лидеры протестов в Красноярском крае, кто стоит за созданием видеообращений, выходами с плакатами, за координацию местных сообществ? Явно это местные нотабли. Там сложилась своя экосистема, которую глава региона решил теперь подстроить под себя».
Целесообразность ускорять муниципальную реформу для губернаторов диктуется несколькими соображениями. Во-первых, это упрощение администрирования территорий. Во-вторых, аккумулирование финансов, в-третьих, упрощение подготовки «красивых» отчетов наверх. «Кремль требует от губернаторов трех вещей: контролируемости территорий, отсутствия плохих новостей и высоких электоральных показателей. А сейчас контроль над мэрами и главами поселений хотя и есть, однако, видимо, решено, что он явно недостаточный. И поэтому предполагается систему политического управления преобразовать в систему управления корпоративного», – подчеркнул Калачев. Их отличие в том, что политическое управление предполагает «тонкую настройку, балансирование сдержек и противовесов, умение и необходимость договариваться с местными элитами, методы убеждения и учета интересов разных институтов и групп, а также – мнения жителей или хотя бы видимости того, что оно учитывается». Корпоративное же управление предполагает единую вертикаль, «где все на кнопке из одного кабинета, где любые указания и команды выполняются без разговоров по принципу «я начальник, ты – дурак». Иными словами, сказал «НГ» Калачев: политическое управление – это аквариум, где живет много разных видов рыб, а корпоративное – где есть только одна большая рыба и ее кормовая база.
