Горе для немецкого ума

Тило Саррацин. Германия: самоликвидация. – М.: Рид Групп, 2012 г. – 400 с.

В России спустя почти два года после германского издания вышел в свет русский перевод книги «Германия: самоликвидация», взорвавшей в начале осени 2010 года общественное мнение Европы. Напомним, Тило Саррацин, занимавший тогда пост в совете директоров Федерального банка Германии, заявил о нежелательности для страны мигрантов из исламских стран Африки и Ближнего Востока. По мнению банкира, они являются для немецкого общества социальными паразитами, снижают его интеллектуальный уровень и при этом в течение нескольких ближайших поколений составят большинство населения страны. При всей провокационности заявлений Саррацина они вызвали в немецком обществе немалую поддержку. Директор института Emnid Клаус-Петер Шоеппнер объяснил это тем, что «для немцев Саррацин стал тем, кто впервые публично высказал те мысли, которые у них есть». Вскоре после выхода первого издания книги Саррацина последовало заявление бундесканцлерин Ангелы Меркель и лидера входящей в правящий блок партии ХСС Хорста Зеехофера о «провале мультикультурализма» (см. «НГР» от 20.10.10).

Тило Саррацина, в нулевые годы работавшего сенатором (министром) по финансам в правительстве Берлина, волнуют прежде всего вопросы экономической и социальной политики. Целые главы книги посвящены вопросам образования, ситуации с доходами и занятостью населения Германии, налогообложению, выплате пособий, питанию в школах и т.д. Книга изобилует статистическими выкладками и таблицами.

Взгляды Тило Саррацина на социальную политику близки к тем, что были популярны на Западе лет сто назад. В какой-то мере это социал-дарвинизм. По мнению автора, среди людей «есть умственно более и менее способные, более ленивые и более трудолюбивые, морально более или менее устойчивые, – и что этого не изменишь ни равенством образования, ни равенством шансов» (с. 14). Признаки эти не расовые или национальные, а связаны с интеллектуальными способностями. От количества таких людей и укомплектованности ими верхних слоев общества, считает Саррацин, зависит развитие народа и государства в целом. Приводя примеры в подтверждение этого, он оригинальным образом переходит на тему религии. Так, считает он, успешное послевоенное развитие ФРГ было связано со «специфическими сильными сторонами немцев – высоким стандартом в науке и квалифицированным чиновничеством» (с. 18). А этим немцы обязаны Евангелической Церкви: «Со времен Реформации она отбирала для духовного пути самых умных мальчиков. Евангелические пасторские семьи традиционно были многодетными, и эти дети в просторных пасторских домах, при хорошем питании имели и повышенные шансы выживания... На удивление большая часть немецкой научной элиты XIX и XX веков числит в своих предках немецких пасторов» (с. 86). Другой пример, по мнению Саррацина, – евреи, у которых «люди письменной учености пользовались особым уважением», поэтому ученый «раввин имел высокие шансы продолжения рода, поскольку мог взять в жены дочь богатого еврейского коммерсанта», и такая «веками проводимая семейно-матримониальная политика, дававшая интеллектуальному элементу повышенный шанс продолжения рода, постепенно привела к формированию повышенного уровня интеллекта» (с. 87). Современная же Германия, считает он, идет в никуда, так как система высоких пособий не стимулирует людей к работе и образованию, а рождаемость «в необразованных слоях зачастую с пониженным интеллектом» превышает рождаемость в семьях интеллектуалов (с. 91).

Вот здесь и возникает тема мусульманских мигрантов. Саррацин приводит официальную статистику: если из коренного населения Германии лишь 8% живут на пособия, то среди мигрантов из Турции таких 16%, из бывшей Югославии, значительное число которых составляют принятые в Германии беженцы из Косово, – 18%, из Африки – 24%. Эти же группы мигрантов демонстрируют самые худшие успехи в образовании – 30% турецких детей не оканчивают школу и лишь 14% из них поступают в вузы (с. 59). В противовес указаны успехи мигрантов из Индии и Вьетнама: «Они экономически работоспособны, быстро преодолевают барьеры рынка труда, а их дети в школах причисляются к лучшим ученикам... Эти мигранты, очевидно, обогатят собой будущий немецкий научный потенциал» (с. 55–56). «Квалифицированная иммиграция в другие страны повышает там среднюю компетенцию (вероятно, и интеллект), в Германии же все наоборот» (с. 321), – поясняет Саррацин свое негативное отношение к выходцам из ближневосточных и африканских стран, которые, по его словам, «происходят в большинстве случаев из необразованных семей, которые и у себя на родине принадлежали к низшим слоям» (с. 209). Религиозная составляющая миграции упоминается лишь в связи с помехой интеграции в западное общество.

В завершение автор живописует два варианта развития Германии. Первый – апокалиптический, по которому к 2110 году страна превратится в мусульманскую колонию с уровнем жизни ниже, чем в Китае. И второй – ограничение миграции и «наведение порядка» в социальной сфере и в политике интеграции, что позволит сохранить традиционный немецкий образ жизни.