Сергей Бунтман Существует набор совершенно объективно существующих фактов, явлений, действий, которые составляют нашу профессию. Если возникает определенный недобор в этих главных вещах, то уже мы не можем говорить ни о профессии, ни о репутации, с ней связанной.
Если ты журналист, ты не можешь рассказывать то, чего не видел, ты не можешь выдумывать источники и т.д. Ты не можешь создавать параллельную реальность, то, чем сейчас занимается во многом наше телевидение. Так вот, существуют объективные вещи относительно этой объективной профессии, которая везде одинакова. Я не думаю, что нам нужно придумывать особую какую-то журналистику. Да, есть национальные особенности, но какую-то особенную российскую журналистику, особенную французскую и особенную руандийскую нам не стоит придумывать.
На меня около 10 лет назад произвела необычайное впечатление встреча с журналисткой из Руанды. Она как раз работала во время чудовищной гражданской войны и резни, а потом выступала на конгрессе в Берлине. О трагедии Руанды рассказывала теми же самыми словами и описывала свои конфликты с властями, описывала в точно таких же терминах, как мы рассказывали о двух чеченских войнах. Поэтому если я журналист в представлении этой руандийской коллеги, тогда все в порядке.
Иногда я слышу от коллег, особенно молодых: «Почему я должен разговаривать с этим гадом?» «Я не обязан цитировать тот дурацкий законопроект!» «Зачем к нам приходят такие-то, и мы с ними разговариваем, даем им микрофон?»
Вот она – зависимость от какой-то референтной группы, которая толкает тебя к тому, чтобы ты в каждом своем шаге проявлял какую-то партийную позицию, принимал чью-то «правильную сторону».
Если нашему корреспонденту посчастливилось взять интервью у одного участника конфликта, моя задача послать другого корреспондента или позвонить по телефону и поговорить с другим участником – установить баланс.
И это, как мне кажется, воспитывает четкое понимание своей задачи. Конечно, учеба на любом факультете журналистики – это только глубокая тыловая подготовка журналиста. Редко бывает, что уже в студенчестве человек знает, что будет делать. Все проявляется потом, в делах, при столкновении с реальной журналистикой. Начинающему в этой профессии иногда приходится утверждать себя честным профессиональным журналистом, попав в редакцию, где никакие классические принципы не приветствуются. Сможет ли такой парень оставаться своего рода агентом той демократической страны, которая называется «профессиональная журналистика»…
Дарья Гармоненко 
