Нелегка ты, жизнь гастрольная

Купание в вулканическом источнике – стоит сделать резкое движение, и сердце буквально выскакивает из груди.

Все знают, что жизнь актера проходит на колесах. Иногда не успевают закончиться одни гастроли, как уже наступают следующие. Однажды у меня было так много спектаклей и переездов, что мне показалось – я не была дома бог знает сколько.

Сначала мы улетели на Дальний Восток на полторы недели. Когда вернулись, в тот же день уехали в Минск. А когда снова оказались в Москве, нам даже не дали разъехаться по домам! Дирекция сняла для нас гостиницу в центре, потому что мы приехали поздно ночью, а рано утром уже был назначен спектакль. Стоял конец декабря, и начиналась новогодняя кампания.

Новогодняя кампания – это время сказок и чудес, когда актер за пару недель работы может закрыть дыры в бюджете или даже что-то отложить на отпуск. Про это есть старый анекдот, когда один артист рассказывает другому, что вот звонили ему тут со студии Чинечитта, звали на съемки к Феллини. Другой его спрашивает: «Ну и как ты съездил?» На что первый отвечает: «Ну, что ты! Куда я поеду – у меня же елки!»

…У меня было по три спектакля в день. В один из них мы еще успели слетать в Норильск и там тоже дать два представления. Интересно было бы подсчитать, сколько за один месяц я преодолела километров: от Москвы до Владивостока, затем – Москва, дальше Беларусь, снова Москва, потом Норильск и опять Москва. В завершение этого марафона мой организм сказал: «Баста!» Не делайте так, господа устроители!

Существует миф, что во время гастролей актеры много чего могут увидеть. Мы видим, но совсем не то, что имеют в виду спрашивающие про впечатления от поездки. Мы видим поезда, самолеты, вокзалы… Перроны в утреннем тумане. Автобусы типа «Икарус», всевозможные сцены, кровать в гостинице, потом снова вокзалы, поезда и самолеты. Редкий случай, если во время насыщенного графика удается увидеть что-то кроме гримерки и гостиничного номера. Чаще всего современные гастроли с учетом жестких коммерческих реалий проходят по такой схеме: приехали, подготовили площадку, отыграли, переночевали (и то не всегда), уехали.

Вот что я помню из посещения славного города Уфа? Мы приехали рано утром и сразу отправились на площадку – прикинуть, что и как. Помню, она привела нас в уныние – осколок неухоженного советского прошлого, который в начале двухтысячных чудом выжил. Потом гостиница. Пару часов на то, чтобы привести себя в человеческий и рабочий вид. Вечером спектакль и ужин – помню, чуть не заснула в ресторане над тарелкой лагмана: усталость и сырость за окном сделали свое дело. Краткий сон и рано утром – снова поезд. Так что Уфу я не видела, хотя в ней была. А там, между прочим, – на «гастролях» из Пушкинского музея знаменитая коллекция сарматского золота. И музей Аксакова, не говоря уже о том, что центр города – мечта для любителя архитектуры.

От мощи Тихого океана просто цепенеешь: смотришь на него и хочется ему поклониться. Фото РИА Новости

Зато места, где была возможность увидеть хоть что-то сверх программы-минимум, сразу обретают свое собственное неповторимое лицо и запоминаются надолго. Такой я и сейчас вспоминаю Бурятию с целым букетом ярких образов – это и Байкал, и поездка в дацан, и поселение старообрядцев с их уникальными песнями и вкуснейшей едой, которая обладает удивительными свойствами – растворяться в желудке без ощущения перенасыщения. Казалось, что можно продолжать есть бесконечно. Как нам объяснили гостеприимные хозяйки – нужно готовить с молитвой и использовать особую бурятскую муку. Ну разве такое забудешь!

А еще мне очень повезло с Камчаткой. У нас в графике выдался свободный день, и организаторы решили вывезти нас на природу. За завтраком хозяйка ресторана спросила, не побеспокоило ли нас ночью землетрясение. Они-то, мол, привыкли к постоянным толчкам, но приезжие с непривычки пугаются. А мы после трех спектаклей так устали, что спали как убитые. Так что землетрясение я проспала.

Потом нас посадили в странный автобус: у него были крошечные окошки и огромные колеса. Нам объяснили, что вид у него не очень презентабельный, зато он отлично ездит по сопкам. И мы поехали к вулканам. Ехали по бездорожью, лавируя между песчаными дюнами. Автобус качало, он наклонялся то в одну сторону, то в другую, а за окном, покачиваясь вместе с нами, плыли сопки, одна из которых дымилась.

Сначала нас привезли в вулканическому источнику. Это был небольшой бассейн с домиком для переодевания. Вода в бассейне была очень теплая, подогретая вулканом, с резким запахом. В такой воде можно находиться минут 5–10. Желательно не двигаясь – стоит сделать резкое движение, и сердце буквально выскакивает из груди. Поэтому плавно вошли, постояли, напитались коктейлем из вулканических минералов, подзарядились от нутра Земли, и так же плавно вышли.

А потом спустились вниз, на берег Тихого океана. Там нам предложили, пока готовится обед, просто погулять часок по берегу. Прибрежная полоса была широкой и бесконечно пустой. Сопки и дюны плавно спускались на берег. Вообще, когда понимаешь, что перед тобой Тихий океан, то просто цепенеешь. Ты чувствуешь, что перед тобой огромная стихия, и ты даже меньше, чем песчинка. Это не доброе ласковое море. Это мощь! Хочется ему поклониться. Он был здесь задолго до появления человека и, вероятно, увидит, последнего из нас. Кажется, я так целый час и простояла.

А потом нас позвали обедать. Пока мы гуляли, наши хозяева достали из багажника котелок, овощи и горбушу. Из рыбины они извлекли икру и, промыв ее в марле, положили, прижав камнем, в океанскую воду. Из рыбы сварили уху, и когда мы вернулись, каждого из нас ждала тарелка ароматного супа и ломоть хлеба с толстым слоем свежесоленой икры. Я сидела на песке, уплетала эту вкуснотищу и не могла поверить, что все это происходит на самом деле.

Однажды я разговаривала со странным человеком, который сказал, что ни разу в жизни не уезжал дальше дачи в Московской области. И это не потому, что нет возможности. Просто он не хочет! Не видит в этом интереса.

Вот как такое может быть? Не хотеть увидеть мир! Когда со скалы «Львиная голова» смотришь, как внизу, в долине, лентой вьется Селенга, и скалы в лучах заходящего солнца каждую минуту меняют очертания, то легко представить, что именно так наша планета выглядела на четвертый день творения.

Как можно не хотеть это увидеть? Чудны дела твои, Господи!