Титусы Советологовы ВСЕМ известно мое преклонение перед Терпсихорой. Но не одним лишь созерцанием фуэте живу - озабочен я приобщением к высокому искусству юных жителей "третьего Рима" и его окрестностей. А потому регулярно посещаю утренние представления в местном Колизее, именуемом туземцами "Большой театр".
Зашел туда и давешней субботой. Промышляющие торговлей у врат храма искусств узнали меня и услуги свои с дисконтом предложили. Приобретя билет за 350 сестерциев (плебсу по 500 сбывали), был удивлен несказанно, обнаружив на нем надпись "Бесплатно". Подумал было - услышали власти извечный вопль толпы: "Хлеба и зрелищ", но оказалось другое. Нажившие трудами великими богатства несчетные вознамерились оказать вспомоществование отрокам, потерпевшим удары судьбы через гибель отцов их на фронтах империи - в горах Кавказских иль водах Баренцевых.
И было бы все богоугодно и благолепно, но послали сильные мира сего к удрученной младежи ораторов бойких, но разумом слабых. И лишь свет погас под сводами аполлоновыми, заговорили те не о вечном, но о суетном. И не умолкали четверть часа, упомянув громогласно всех пославших их: сенатора Лужкова - трижды, преторшу Матвиенко - дважды, трибуна Селезнева и местную канцелярию, трудами и зарплатами ведающую, - по одному разу.
Но особо (четырежды!) сии цицероны скудоумные напомнили отрокам о несчастии, их постигшем. Опасались, видно, что за музыкой бравурной и прыжками бойкими позабудут детишки неразумные о судьбе своей нелегкой и не исполнятся благодарности к филантропам.
Опечалился я, покинул зал червонно-золотой и побрел, твердя про себя мудрость, бриттами измышленную и варварам недоступную: "Кто добр поистине, добро творит в молчании".
Дарья Гармоненко 