Россия с айфоном + Россия с шансоном

За день до намеченной премьеры передачи «Парфенов» (почему-то именуемой на сайте канала «информационным сериалом») народ собрался в студии «Дождя» поучаствовать в прямом эфире презентации новой,  шестой книги Леонида Парфенова «Намедни. Наша эра». Со своей большой и тяжелой книгой в руках он уселся перед аудиторией и принялся анализировать тенденции. Пытаться осмыслить происходившее. Узнать, согласна ли с его видением  былого пришедшая публика.

На демократическом «Дожде» слово, однако, давали строго заранее обговоренным персонам. Начинал и заканчивал полуторачасовой эфир Григорий Ревзин, сообщивший, что ничего более мрачного он не читал: из всех шести томов «Намедни» этот производит самое тяжелое впечатление. «Ложь и трэш?» – уточнил Парфенов. (К концу эфира Ревзин заявит – нам есть чем гордиться за эти пять лет: «Пастернаком» Быкова и «Днем опричника» Сорокина. Лихо он их  в одну весовую категорию!)

Рассуждала главным образом привычная обойма – Юрий Сапрыкин, Михаил Фишман, Олег Кашин («...принадлежащие к роду говорящих художников» – цитирую Шервуда Андерсона). Фишман на вопрос Парфенова: «Есть ощущение бесповоротности?» – ответил: «После 24 сентября 11-го года есть». Отдельный блок разговора был посвящен мэмам, ютубу, хипстерам и непоротому поколению (Кашин: «В отсутствие Twitter и Facebook не было бы такой реакции на произошедшее со мной. Спасибо соцсетям». Да уж). Присутствующая Светлана Бахмина заметила, что когда она села – еще не было «Одноклассников», а когда вышла – уже было все.

Поговорили о хипстерах как героях этого периода. Парфенов задался вопросом: победитель Евровидения Билан – это хипстер для хипстеров или Налич – это хипстер для хипстеров? Присутствующий Билан сказал, что ему все равно, а присутствующая Алена Свиридова отпустила едкую фразу типа «в стране победившего Стаса Михайлова...».  Автор констатировал: постшансон оказался национальной идеей.

Парфенов пожаловался, что у него была проблема – как верстать книгу, прямо пасьянс раскладывал: «Как ни поставь – получается два мира, две судьбы». И процитировал Сапрыкина: «Есть Россия с шансоном – есть Россия с айфоном, и они завели себе по президенту». Из прозвучавших крылатых выражений мне также понравилось озвученное Дмитрием Муратовым: «Отставки с золотыми парашютами».

Еще Парфенов говорил о феномене потрясающей жизнестойкости частной жизни, а также о появившемся абсолютно советском антиамериканизме («Все-таки выездная страна, как можно говорить, что там живут люди с песьими головами? Оказывается, можно»). Следующую книгу он пообещал написать о 1946–1950 годах, «где будут параллели с сегодняшним днем, тот же антиамериканизм».

Напоследок зарисовка: к микрофону каким-то макаром прорвался журналист вездесущего НТВ и обратился к Парфенову: «Вы учили искать личную мотивацию...» – «Ничего я не учил!» – «Почему вы не продолжаете вашу телевизионную карьеру, а пишете книги?» – «Нет такой возможности. Удивляюсь на вас – вы сотрудник НТВ, а как из Люксембурга приехали!»

Удивлялась и я – подобному диалогу накануне премьеры «Парфенов» на канале «Дождь». Или телекарьерой считается исключительно своя программа на федеральном канале?