Марина Перевозкина 13 марта в Госдуме запланированы слушания, посвященные проблеме непризнанных государств на территории бывшего СССР. Официально мероприятие называется «О состоянии урегулирования конфликтов на территории СНГ и обращениях к Российской Федерации о признании независимости Республики Абхазия, Республик Южная Осетия и Приднестровской Молдавской Республики». А на минувшей неделе и Абхазия, и Южная Осетия обратились к России и международному сообществу с призывом признать их независимость от Грузии.
Такие призывы доносятся из Цхинвали и Сухуми не впервые. Однако на этот раз Москва ясно показала, что сегодня готова отнестись к этим просьбам с большим вниманием: 6 марта МИД РФ сообщил, что Россия в одностороннем порядке снимает с Абхазии санкции, наложенные в соответствии с решением Совета глав государств СНГ от 19 января 1996 года «О мерах по урегулированию конфликта в Абхазии, Грузии».
Напомним, что этот документ, принятый с подачи Грузии, устанавливал запрет на осуществление торгово-экономических, финансовых, транспортных и иных связей с Абхазией по государственной линии. Вопрос об его отмене давно назрел и перезрел. Хотя бы потому, что истинной подоплекой установления блокады Абхазии в разгар первой чеченской войны была не столько забота о судьбах грузинских беженцев, сколько опасения Кремля, что республика может превратиться в тыловую базу и санаторий для чеченских боевиков, которые были главными союзниками абхазов в войне 1992–1993 годов. Именно поэтому в те годы Абхазия существовала в режиме резервации: мужчинам от 16 до 60 лет было запрещено пересекать российско-абхазскую границу по реке Псоу.
Абхазы не поддержали чеченцев в их борьбе против России, так что постепенно блокада утратила для Москвы политическую актуальность и превратилась в атавизм и источник кормления всякого служивого люда на российской границе. Тем более, что тем, кто хотел осуществлять разного рода связи с Абхазией, решение глав СНГ не мешало. Страдал от него по большей части народ. Страдала и экономика Абхазии: из-за блокады закрытыми оставались морские порты и уникальный сухумский аэропорт, который раньше, в более благополучные времена, не работал только один день в году. Впрочем, президент Абхазии Сергей Багапш заявил «НГ», что для открытия аэропорта и морских портов одного решения Москвы недостаточно, это международная проблема.
Однако он расценил шаг России как своевременный и даже несколько запоздавший. «Нам тяжело было развиваться в условиях блокады, – сказал Багапш. – Абхазия состоялась как государство, выполняет все свои обязательства, вернула беженцев, не занимается террором. Жизнь в режиме санкций – это сложно для экономики, сложно для переговорного процесса». Иначе отнеслись к решению Москвы в Тбилиси. Был срочно созван Совет национальной безопасности, на заседании которого Михаил Саакашвили объявил «политику нулевой толерантности» по отношению к милитаризации непризнанной республики, «к вводу в Абхазию военной техники, инструкторов и наемников». При чем здесь инструктора и наемники и зачем России их теперь туда вводить, президент не объяснил, но назвал решение об отмене блокады аморальным. При этом он признался, что в Москве его предупреждали о планах снятия санкций с Абхазии. Вероятно, это произошло во время февральской встречи Саакашвили с Путиным, итоги которой были преподнесены грузинской общественности как величайший внешнеполитический прорыв. Утверждали даже, что Россия вот-вот допустит грузинских пограничников на Псоу. Теперь становится понятно, чем Саакашвили мог заплатить за возможное возобновление авиасообщения с Москвой, которое ожидается в начале апреля. Прорыв обернулся провалом. Это, безусловно, серьезно подрывает позиции команды Саакашвили накануне парламентских выборов. Чего, видимо, в Кремле и добивались.
Нынешний демарш Москвы знаменует собой кардинальное изменение тактики ее действий. Если раньше инициатива была в руках Тбилиси, а Россия лишь запоздало реагировала (на «правительство в изгнании» в Кодорском ущелье, на администрацию Дмитрия Санакоева в Курте, на выход Грузии из СКК по Южной Осетии), то теперь впервые российская дипломатия перешла от обороны к нападению. Как раз на прошлой неделе Грузия в очередной раз попыталась изменить формат урегулирования в Южной Осетии и вышла из СКК (смешанной контрольной комиссии). Ответный удар был настолько асимметричным, что грузинские миротворческие инициативы на время утратили актуальность.
Проблема для Тбилиси состоит в том, что ему нечем ответить на московские «инициативы». Саакашвили исчерпал ресурс влияния на Кремль. Российские базы с грузинской территории выведены, в НАТО Грузия идет по-любому – независимо от того, что будет с Абхазией. Остается угроза выйти из СНГ. Именно об этом сразу же заговорили грузинские политики. Но в российском экспертном сообществе уже окрепло убеждение, что в СНГ Грузия играет роль троянского коня (в качестве экспортера цветных революций), и без нее Содружеству будет только лучше. Единственное, что могло бы оказать влияние на запущенный процесс расчленения бывшей Грузинской ССР – это изменение ее внешнеполитического вектора. Но при нынешнем руководстве Грузии это вряд ли возможно.
