Вадим Удманцев Метохья. Западная часть автономного края Косово и Метохья. Дословно в переводе с сербского "Метохья" означает "церковное владение", поскольку в XIV-XVIII веках в городе Печ на территории края располагалась сербская Патриархия. Однако, чтобы повлиять на историческое сознание сербского народа, это название долго замалчивали - сначала югославские коммунисты при Броз Тито, а теперь и заокеанские политики. В результате в мире все чаще звучит усеченное название края - Косово. Летом 1999 года произошел исход из края - его покинули почти 350 тыс. сербов, черногорцев, македонцев, цыган, ашкали и представителей других национальностей. Тогда в селе Бича жили около 350 человек, но, узнав о вводе в край частей НАТО, вместе с которыми приходили и албанские боевики из ОАК (Освободительной армии Косово), они в течение двух дней бежали в Сербию.
Собственно говоря, села как такового нет. Стоят пронизываемые насквозь всеми ветрами остовы домов, взорванных сразу же после ухода хозяев албанскими боевиками. Поэтому нынешним летом к разоренным очагам вернулась лишь небольшая группа сербских репатриантов: 14 мужчин в возрасте от 20 до 50 лет. Вначале им предстоит восстановить свои жилища, а уж потом к ним, возможно, присоединятся и их матери, сестры и жены с детьми. Прибыли на малую родину и старики, которым много не надо - лишь бы дожить свой век и потом быть похороненными на земле предков. Эту небольшую сербскую общину охраняет разместившееся неподалеку вооруженное подразделение миротворцев-испанцев из сил KFOR.
С некоторыми из селян мы - русские журналисты - беседуем за длинным деревянным крестьянским столом в одной из комнат первого этажа полуразрушенного дома, в то время как на втором идут строительные работы. Одна стена уничтожена взрывом полностью, в другой - огромный пролом, временно прикрытый пластиковым тентом с надписью KFOR. Естественно, жить в таком помещении невозможно, и ночуют репатрианты пока в палатках, предоставленных международными организациями. Однако, судя по объемам восстановительных работ, развернутых этой кучкой людей, и наличию техники - грузовиков-самосвалов, подвозящих стройматериалы, и бульдозеров, расчищающих каменные завалы, задуманное будет осуществлено. Только бы не помешали.
Наш основной собеседник - Любиша Дончич. Ему 42 года, когда-то он работал в ближайшем городке Клина учителем начальных классов, а сейчас, как и все, строит и работает на земле, одновременно являясь как бы главой этой сербской общины. В прежние времена, вспоминает Любиша, албанцы и сербы работали вместе в одних сельскохозяйственных артелях, вместе продавали на рынках выращенное. Каждый день по многочисленным, разбросанным в этом районе селам проезжал "детский" автобус, отвозя в школу в Клине детишек из албанских и сербских семей. Причем детей сербов почему-то всегда в классах было больше. И все вроде бы шло нормально, пока албанцы вдруг не "загорелись" идеей независимости: с 1981 г. начались массовые демонстрации, апелляции албанцев к Западу. Потом уже, в 1998 г., к ним в район приехали журналисты-телевизионщики с Би-би-си - жили у сербов и удачно сняли "живые" кадры, как боевики АОК нападали на сербское село. Однако впоследствии в передаче по телевидению все было представлено так, будто это сербы атаковали албанские дома. С тех пор, говорит Дончич, местные сербы перестали верить западным журналистам. "Почему вы ушли отсюда?" - спрашиваю я его. "Итальянский контингент KFOR не гарантировал нашу безопасность", - отвечает серб.
К разговору присоединяется его племянник - Бобан Дончич. Когда-то он тоже родился в этом селе, однако долгое время работал инженером в Белграде. Выслушав вопрос одного из моих коллег - что же заставило его земляков вернуться назад в Косово? - сначала оскорбился, но затем все же заговорил. Оказывается, попав в один из лагерей беженцев в районе города Крагуевац, за три прошедших года взрослые селяне не получали никакой целенаправленной помощи ни от правительства Союзной Республики Югославии, ни от каких-либо международных организаций. Выживали случайными заработками, выкручиваясь кто как мог. Международный Красный Крест оказывал гуманитарную поддержку только детям до 17 и старикам старше 60 лет. Когда же беженцам из Косово было объявлено, что, согласно новым правилам, на помощь МКК смогут рассчитывать лишь дети в возрасте до 10 лет, то, несмотря на опасность, сербы засобирались домой. Причем никакие представители ООН к ним в Сербию не приезжали. Деньгами на переезд помогла немецкая неправительственная организация THW, она же теперь финансирует восстановительные работы.
Помимо натовских солдат, охраняющих это село, несколько раз в неделю в Бичу наведываются представители миссии ООН в Косово, а также международной полиции ООН, которые обещают в будущем открыть здесь полицейское отделение. "Пока же, - рассказывает Любиша Дончич, - они не могут полностью обеспечить нашу безопасность, поэтому мы не рискуем выходить за пределы села". Сербы предпринимали попытки наладить при посредничестве миссии ООН нормальные взаимоотношения с албанцами из соседних сел, но, как сообщил занимающийся этим вопросом международный представитель, большинство косоваров с репатриантами почему-то встречаться не хотят. "А мне бы очень хотелось послушать, что они скажут! - горячо говорит бывший учитель. - Встретиться хотя бы для того, чтобы честно посмотреть друг другу в глаза".
Надежду на мирное сосуществование с соседями в сербах поддерживает лечивший жителей села Бича еще до войны знакомый доктор-албанец, который и теперь навещает их по четвергам. Кстати, в общине есть и свой врач, но старики предпочитают косовара - тот опытнее. Но, говоря о своей готовности совместно с албанцами участвовать в самоуправлении и развитии края, крестьяне-репатрианты все же надеются, что Косово останется в составе Сербии, так как "многое зависит от Белграда". В случившихся с ними бедах они винят в основном американцев. "Вы где-нибудь в Косово видели разрушенные мечети или поруганные мусульманские кладбища? - спрашивает Любиша Дончич и, получив отрицательный ответ, продолжает: - Это было затеяно, чтобы выселить отсюда сербов..."
Косово и Метохья - Москва
Дарья Гармоненко 
