Андрей Захватов
Фото Lemon Stock photos by Vecteezy
Таджикистан и Иран договорились до конца 2032 года продлить сроки возврата иранских инвестиций в строительство ГЭС «Сангтуда-2», введенной в 2014 году. Похожая ситуация с практически безнадежно потерянными Россией сотнями миллионов долларов (которые почему-то называли прямыми инвестициями) произошла с ГЭС «Сангтуда-1», которую относят к крупным электростанциям. Строго говоря, дело даже не в том, что срок окупаемости построенной Россией ГЭС сейчас установили 35 лет, – деньги можно возвращать в час по чайной ложке и поддерживать зарубежных партнеров десятилетиями бесплатно.
Дело в том, что в случае с этой ГЭС проектный срок окупаемости объекта, который является ключевым показателем в принятии решения «строить или не строить», нигде не отражен. Ситуация с десятилетиями окупаемости крупных объектов является, конечно, прерогативой органов государственного управления. Но узнать сегодня плановый срок окупаемости ГЭС, которую начали строить еще в советские годы, можно, вероятно, лишь в архивах 40-летней давности.
Срок возврата инвестиций в каждом случае рассчитывается индивидуально, и даже в одной отрасли экономики показатели могут быть различными, так как многое зависит от масштаба, рисков, от подготовки кадров, удаленности объекта и даже от сезона. В советский период за допущенные крупные просчеты в проектировании, тем более за ошибки в сроках окупаемости многомиллионных затрат, можно было сесть в тюрьму. Критерии срока окупаемости выдерживались очень строго, и иногда бывало так, что построить объект было необходимо, но срок окупаемости не вписывался в установленные рамки. В этом случае затраты пересматривались, проект удешевлялся и утверждался либо в соответствии с нормами, либо специальным решением «наверху». Откровенно бесполезных решений и объектов, как и объектов убыточных, практически не было.
Сегодня Центральная Азия все больше привлекает внимание России, Европы, США и Китая, а вопросы транспортных коридоров, кредитования и снижения бедности выходят на первый план. В случаях, если в южных республиках СНГ производительность труда в какой-либо отрасли приближается к среднемировым показателям, этот опыт сразу же распространяют СМИ. При этом особо не важно, какой эффект дает то или иное новшество, главное, чтобы он был. А если товар выдерживает конкуренцию и становится экспортным, – такой проект обязательно поддержат.
Тем более что возможностей получать стабильную экспортную прибыль в Центральной Азии хватает. К примеру, прекрасным экспортным товаром является продукт, не требующий для перевозки рефрижераторов. Фуры, груженные таким товаром, могут стоять в пробках неделями. К слову, получить урожай скоропортящегося томата в теплицах Таджикистана можно практически такой же, как в Нидерландах, – 1000 ц/га. Однако используются эти возможности на мизерный процент, и перевозить томаты сложно. Именно так обстоят дела с производством в Туркменистане, Таджикистане и Узбекистане овощей, фруктов и цитрусовых, которые можно найти лишь на рынках Москвы и Санкт-Петербурга. Но уже в сотне километров от этих городов их просто нет, хотя в южных районах Центральной Азии, где их выращивают, дары природы зачастую пропадают. И среди них – знаменитые сладкие тонкокожие лимоны, которые можно после нарезки пересыпать сахаром. Другой пример – афганский гранат из Кандагара, достигающий размеров футбольного мяча. Климат в южных районах Центральной Азии такой же, как в афганском Кандагаре, но много ли россиян видели такие гранаты, если компания Kanda Fruit впервые отправила в сентябре Россию лишь 22 т гранатов? Сегодня, когда на границе Пакистана (он основной покупатель гранатов) с Афганистаном неспокойно, поставки понемногу пошли в Россию. Но будут ли они длительными – пока не ясно.
Тем временем при всем богатстве овощей и фруктов в гипермаркетах даже в Центральном федеральном округе этих продуктов нет, а вездесущая сухая компотная смесь из Центральной Азии вытесняется экзотическими продуктами дальних стран. Хотя вся разница между заморскими продуктами и продуктами из СНГ лишь в том, что одни люди, занятые производством и логистикой, могут доставить на базы собранную прямо в поле продукцию, а другие – не могут. Но чаще всего причина в том, что логистике и торговле «наши люди» не обучены, или учить их некому, или они сами не хотят учиться.
Сегодня в горных районах Предпамирья, где выращивают картофель, давно забыли, что первый картофель в кишлаки завезли сосланные в горы в 40-е годы минувшего века немцы. Покупатели в России не знают (а им и не надо знать), что лучшие сорта тонкокожих лимонов еще в 30-е годы минувшего века в Таджикистан завезли из Китая, а их селекцией занимался ученый из Грузии. Россия – огромная страна, которую справедливо называют северной. Десяткам миллионов россиян безразлично, где произведены бананы или клубника – в Узбекистане (их там уже давно и успешно выращивают) или в Эквадоре, покупателям важно только соотношение цены и качества. Особенные условия производства, в частности тепличное выращивание лимонов в предгорных районах Таджикистана, позволяют получать рекордные урожаи. Так, с одного дерева уже несколько лет собирают до 600 спелых плодов в год. Даже малознакомый с арифметикой человек сообразит, что с 30 деревьев лимонов в одной двухрядной траншее глубиной 1,5 м, шириной 4,5 и длиной 50 м можно получить в год до 18 тыс. (!) плодов. Умножив число плодов на цену одного в долларах (а цена примерно 1 долл. за лимон), можно рассчитать разницу между объемом продаж и себестоимостью при весьма низкой стоимости избыточной рабочей силы, высокой безработице и при площадях пустующих земель. Конечно же, цифры приведены по максимуму, но какими они будут (точнее – какими они были бы) – это зависит от того, кто и как будет «крутиться». Но даже в самых проигрышных случаях срок окупаемости вложений (прямых внутренних или внешних инвестиций) будет не десятки лет, как в случаях с гидроэлектростанциями. Поэтому, когда появляется информация об огромных сроках окупаемости гигантских ГЭС, часто возникают два вопроса: а в ту ли дверь вошли люди, которые распоряжаются бюджетом? И кто дал им право бездарно тратить не свои деньги?
В этой связи интересен опыт, о котором рассказывал автору перекупщик советских времен. Ближе к осени житель южного таджикского областного города Курган-Тюбе (ныне Бохтар) покупал в пригороде полный чемодан сладких лимонов, покупал за 17 руб. авиабилет на Як-40 и утром в воскресенье через 40 минут после вылета уже был в Ташкенте. В течение дня он продавал на Алайском базаре или на рынке Куйлюк привезенный товар и вечером с подарками семье улетал домой. Сегодня дешевых авиарейсов из Бохтара в Ташкент нет. Нет и чемоданов для перевозки лимонов. В Россию летают «Боинги» и курсируют 20-тонные фуры. Но на российских провинциальных рынках многих южных даров природы как не было, так и нет. Хотя изредка уже можно найти не самую сладкую узбекскую мирзачульскую дыню, которую в России называют «Торпеда», и не лучшего качества виноград «Тайфи», который именуют «Тайфун». Деньги лежат под ногами, надо только нагнуться, чтобы их поднять. Именно по такому принципу из молока в белорусском Полесье уже давно готовят настоящие итальянские сыры. А можно ли из таджикских помидоров приготовить европейскую томат-пасту?
