0
4104
Газета Культура Интернет-версия

20.02.2017 00:01:00

Ольга Дмитриева: "В Людовике сочетались идеализм и политический прагматизм"

Тэги: музеи, московский кремль, выставка, людовик девятый, сент шапель, ольга дмитриева, интервью


музеи, московский кремль, выставка, людовик девятый, сент шапель, ольга дмитриева, интервью Двойная помолвка. Витраж из Сент-Шапель 1230-1248, Франция Центр Национальных памятников Патрик Каде / Центр Национальных памятников © Patrick Cadet / Centre des monuments nationaux

Экспозиция, подготовленная в рамках перекрестного Года культурного туризма России и Франции, откроется 3 марта в Музеях Московского Кремля – в Одностолпной палате Патриаршего дворца. О беспрецедентном приобретении Людовиком IX реликвий и о том, что было бы, если бы с инициативой канонизировать французского короля не выступил его сын, Ольгу ДМИТРИЕВУ, куратора выставки, замдиректора по развитию просветительской деятельности и популяризации Музеев Московского Кремля расспросила корреспондент «НГ» Дарья КУРДЮКОВА.

- Сент-Шапель была построена фактически как реликварий для купленных Людовиком IX у императора Балдуина II святынь - прежде всего, для тернового венца (на выставке будет реликварий для него, сделанный позже, в 1806 году). Расскажите, пожалуйста, подробнее об истории их приобретения. Это был больше политический, чем религиозный жест короля?

- После того, как в 1204 году крестоносцы захватили Константинополь, в их руки попал и императорский дворец Буколеон с часовней, и другие христианские церкви, в которых хранились реликвии, количество которых их потрясло. Но самый важный комплекс - реликвии Страстей. Есть описание, сделанное рыцарем Робером де Клари, который перечисляет все, что они увидели в императорской часовне во дворце: терновый венец, большой фрагмент истинного креста, копье Лонгина, губка, пропитанная уксусом и желчью, которую подавали Христу, гвоздь от Распятия... Там было немало и других святынь, связанных и с почитанием Богородицы, и с другими святыми. Крестоносцы отдавали себе отчет в ценности этих реликвий, которые были немедленно поставлены под охрану и перешли в собственность новых императоров Латинской империи (просуществовавшей с 1204 по 1261 год). Но они постепенно начинают реликвии закладывать и продавать, поскольку их положение крайне непрочное в силу того, что у них мало и военных, и финансовых сил.

Около 1237 года Балдуин II ищет покупателя для тернового венца. Людовик как человек глубоко религиозный понимает, что может выступить спасителем этих реликвий - но одновременно, что это будет грандиозный политический капитал для Франции и для него лично. Две этих интенции трудно разделить. Конечно, он очень прагматичный политик, но вместе с тем очень верующий и благочестивый человек. И он купил эти реликвии за огромную сумму (терновый венец обошелся вдвое дороже, чем возведение Сент-Шапель). Причем когда Балдуин II приехал во Францию для ведения переговоров, его бароны уже заложили терновый венец венецианцам. Его выкупают у них. На нашей выставке будет грамота о залоге венца итальянскому банкиру Никколо Квирино -удивительный документ той эпохи.

int05.jpg
Людовик IX и Маргарита Прованская
вступают на корабль.
Миниатюра из рукописной
«Книги деяний его величества
Людовика Святого»,
Национальная библиотека Франции
(BNF) 1401-1500

- Что эта покупка дала ему в политическом плане?

- Это был новый политический капитал его династии Капетингов, и Людовик прекрасно осознавал, что необыкновенно поднял свой престиж и во Франции, и в европейском масштабе. Хотя паломническая карта Европы очень богата, но реликвии Страстей в этой иерархии стоят выше всего. Нужно добавить, что, купив терновый венец в 1239-м, вплоть до 1242-го он докупал еще партии других святынь, куда вошли частица креста, копье Лонгина, губка, ампула с кровью Христа, власы Богородицы, ее мафорий, череп Иоанна Крестителя. Когда король строит Сент-Шапель, то делает ее дворцовой капеллой, подчеркивая, что лично он обладает святынями. И, проводя важнейшие церемонии, связанные с этими реликвиями, он следует образцу личного благочестия, заложенному императорами Византии. Однако в глазах его современников эти реликвии освящают и защищают всю Францию. Их присутствие – важный фактор формирования национального самосознания.

Для Людовика очень важно, что он выступает как наследник византийских императоров, поскольку в эту пору теория переноса империи Карла Великого или Римской империи была очень актуальной. И так случилось, что после Карла Великого, воссоздавшего христианскую империю на Западе, титул императоров перешел к германским королям. Для большинства других светских правителей это был, скажем так, деликатный вопрос о природе их собственной власти, об иерархии внутри Европы: есть власть папы, есть власть императора, а остальные государи как будто бы стоят на ступеньку ниже. Превратившись в наследника византийских императоров, причем речь идет не о каком-то домене, а о духовном наследии, - Людовик поднимается в этой иерархии. Он не претендует на титул императора, но может говорить, что власть Капетингов суверенна и независима. Вообще, Людовик - удивительная личность, сочетавшая в себе идеализм и политический прагматизм. Наверное, других таких примеров мы и не знаем.

- Довольно парадоксальное сочетание.

- Да, но тем не менее.

- Покупка этих реликвий была беспрецедентной?

- Да, в силу их уровня и количества. В итоге он приобрел 22 реликвии, которые были помещены в большой раке в алтаре Сент-Шапель. Их часто изображали на миниатюрах, и у нас на выставке такие миниатюры будут. Но Людовик понимал, что он должен не только обладать святынями, но и распределять их, потому что в эпоху Средневековья хранение реликвий обеспечивает путь к спасению. Достаточно быстро он стал отделять от тернового венца шипы и рассылать их и в пределах Франции (например, в аббатства, которые он основывал), и за ее пределы. Скажем, в Ассизи, город, связанный с именем Франциска Ассизского, которого он очень почитал и отправил туда и часть ризы, и один из шипов венца (он до сих пор там хранится). Он хочет связать христианский мир почитанием общих реликвий. Сейчас розданные им шипы находятся и во Франции, и в Швейцарии, и в Италии, и в Англии.

Кроме того, сам Людовик собирал реликвии, связанные с местными святыми, и во Франции. Он их обменивал, покупал и т.д. Это естественно для того времени, и часто обладание реликвией приводит к созданию собора, куда устремляются верующие. В Средние века за реликвии активно борются монастыри, их пытаются перехватить, перекупить, и даже крадут. В этом смысле энтузиазм Людовика связан и с народной религиозностью.

К слову, интересно продолжение этой истории: когда Людовик был канонизирован, уже его останки превратились в реликвии. За них борются очень остро. После его смерти в VIII крестовом походе в Тунисе его останки привезли во Францию. Но по дороге часть их осталась в Палермо на Сицилии, которой владел его брат; в Болонье остался перст Людовика, а основное захоронение было в аббатстве Сен-Дени - королевском некрополе, который сам же Людовик санкционировал. Но когда процесс канонизации завершился, его внук Филипп IV, понимавший, что мощи деда - теперь его династический политический капитал, забрал их из Сен-Дени и перенес в Сент-Шапель, королевскую дворцовую часовню. Монахи Сен-Дени очень долго сопротивлялись, несколько лет длилась их тяжба с королем в римской курии. В конце концов римский папа решает в пользу короля, и Филипп переносит золотой реликварий в виде головы или даже бюста в Сент-Шапель и устанавливает рядом с реликвиями Страстей, продолжая процесс "накопления" святости в королевской часовне. Мы, кстати, в экспозиции покажем фрагмент реликвария Св. Людовика (сам он не сохранился) - эмалевый лепесток с оплечья.

int012.jpg
Корона-реликварий.  Париж, Музей Лувра © RMN-Grand Palais
(musée du Louvre) / Martine Beck-Coppola

- Реликварий пропал в эпоху революции?

- Да, был расплавлен. Вообще, судьба реликвий из Сент-Шапель плачевна. Большая часть погибла в ходе Великой Французской революции: реликварии были переплавлены, а реликвии выброшены. Терновый венец уцелел благодаря тому, что его передали в Национальную библиотеку, но вынули из реликвария (тот представлял собой большую готическую корону с драгоценностями), а сам венец разломили на три части. И фрагмент креста сохранился. Остальное утрачено, по-видимому, навсегда. А вернулись реликвии в начале XIX века уже в Нотр-Дам, в ведение архиепископа парижского: Сент-Шапель перестала быть действующей часовней даже после реставрации монархии.

- Реликвии же и подделывали.

- Разумеется. Это известный факт. Если сложить все имеющиеся фрагменты и креста, и гвоздей, - их будет слишком много. Да даже сейчас в венском Хофбурге, в сокровищнице Габсбургов, хранится еще одно копье Лонгина, не то, которое хранилось в Сент-Шапель. Но в Вене оно считается подлинным. Установить истину очень сложно.

- В Сент-Шапель была необычная витражная программа, вписывавшая Людовика в ряд сакральных сюжетов...

- У Сент-Шапель, построенной как реликварий, интересная архитектурная структура: на одном фундаменте стоят две капеллы, нижняя, предназначенная для двора и паломников, и верхняя, куда могли входить только король, члены его семьи и узкий круг приближенных. Там проводили мессы каноники из специально учрежденной группы клира. Верхняя капелла - шедевр готики, с огромным количеством пронизанных светом ланцетных окон - 720 кв. м витражного стекла. Но помимо эстетического впечатления там была очень интересная идейная программа. Использование витражей уже было нормой, но обычно это был дидактический рассказ из Библейской истории. Новизна Сент-Шапель в том, что здесь программа политическая. Это сюжеты, фактически выстраивающие историю рождения монархической власти от начала времен до Людовика. Она прерывается только в алтарной части, где изображены Страсти Христовы, - и на западной стене, где, как обычно, представлен Апокалипсис.

int08.jpg
Реликварий тернового венца. 1806 Позолоченное серебро, хрусталь
©Собор Парижской Богоматери/Паскаль Лемэтр
© Сathédrale Notre-Dame de Paris/Pascal Lemaître

Витражи ведут нас через всю мировую историю, но красной нитью проводят идею формирования власти: и, начиная с вывода еврейского народа из плена, главными фигурами становятся духовные лидеры и первосвященники, такие как Моисей и его брат Аарон. Кстати, жезл Моисея тоже был среди реликвий, купленных Людовиком. Дальше идет рассказ о разделении 12 колен Израилевых, о том, как над ними ставят начальствующих, т.е. в принципе о генезисе единоличной власти. Потом идут рассказы о героях древности - о Гедеоне, Самсоне, Иисусе Навине, тех, кто боролся за обретение обетованной земли. А на другой стене из ветхозаветной истории выбраны сюжеты, рассказывающие о формировании царской власти. Здесь появляются Давид и Соломон, в Средние века ставшие архетипами идеальных правителей. И Людовик вписывается в эту историю, поскольку финальное окно посвящено приобретению им реликвий. Там есть сцена, где они с братом несут реликварий тернового венца, есть сцена, где Людовик и епископ Санса представляют венец народу, есть просто образ интронизированного тернового венца. При этом в историях Юдифи и Эсфири есть намеки на правление матери Людовика Бланки Кастильской, которая помогала ему и часто была его соправительницей.

И символичны следы молельных мест короля и его матери: Людовик сидел под витражом, изображавшим первых начальников над коленами Израилевыми. А его мать - под витражом с историей Эсфири, которая спасла свой народ, веровавший в истинного бога. Политическая программа просматривается очень четко. Причем Людовик предстает именно благочестивым хранителем и наследником тернового венца. Тем самым подчеркивается его миссия "эсхатологического короля". Короля, который должен вести свой народ к спасению.

- То есть в нем еще и мессианство было.

- Да, он - викарий Христа, который, ведя народ к спасению, воплощает и самого Христа. С этим связано и его ощущение, что он готов принести себя в жертву. Отправляясь в оба крестовых похода, он был готов погибнуть. И когда погиб в Тунисе, говорили, что он уподобился Христу, принеся себя в жертву за веру.

- При этом, когда он в VII крестовом походе попал в плен, то откупился...

- Да, но когда он шел туда, то не знал исхода. И признавался, что это страшно. И трактовал это именно как готовность принести себя в жертву, что и случилось в VIII походе.

- Когда Людовик собирался в крестовые походы, эта идея была уже непопулярна среди рыцарей?

- В среде рыцарства она действительно ослабевала. Тем более, что предыдущие попытки организовать международные походы были не очень успешными. Здесь сыграл роль его личный энтузиазм. И когда он собирался в VIII крестовый поход, многие даже из его ближайших сподвижников не хотели идти.

- Почему в XIX веке витражи демонтировали?

- Из-за хрупкости стекла утраты появлялись уже в XIII-XIV веках. Тогда их успешно заменяли, витражное стекло производили по тем же технологиям, так что замены почти не видны, сейчас иногда их выявляют в виде вставок или поновлений. Их можно проследить только потому, что известно, что в конце XIV века изобрели новые пигменты. А в 1485 году решили полностью заменить большую розу со сценами Апокалипсиса. И все изъятые куски стекла вошли в "резервный фонд" по замене поврежденных участков. Но это нарушало исходный замысел витражей и их композицию. Дальше утрат становилось все больше, а в XVII-XVIII веках уже не производят прежнего витражного стекла - технологии утрачены. Поэтому для реставрации, чтобы не просто делать заплаты белым стеклом, покупали в маленьких заброшенных или захудалых приходских церквях витражи XIII века. И, естественно, утрат было много в эпоху революции. Но главные перемещения этих витражей случились в 1802-1803 годах, когда в Сент-Шапель решили устроить архивохранилище Дворца правосудия. И заложили нижнюю часть окон на 1,5-2 м. Эти части тоже пустили в оборот, в том числе продавали на антикварном рынке. Когда пришло время настоящей реставрации 1845-53 годов, то начали восстанавливать исходную программу витражей - и вместе с тем очень ветхие витражи заменяли новыми, созданными по восстановленной технологии. Тогда было восстановлено единство замысла и изъяты очень хрупкие фрагменты, которые теперь хранятся, в частности, в Музее Клюни и в Центре национальных памятников Франции. В Москву оттуда привезут соответственно 2 и 12 первоначальных витражей.

- Фрагменты каких 14 витражей вы покажете?

- Их не всегда легко идентифицировать, но предположительно там есть фрагменты из Книги Бытия с рассказом о египетском плене (с изображением фараона со слугой). Предположительно есть части из окна с французской историей (с возлежащим на смертном одре правителем, что можно идентифицировать как рассказ или об Иисусе Навине, или о французских королях - возможно, это Людовик VIII, отец Людовика IX). Будет фрагмент из Апокалипсиса с ангелом, выливающим чашу, из-за чего реки и моря преисполнились кровью – это легко идентифицируется. Мы постарались дать представление об производимом витражами эффекте - они будут установлены единой линией и подсвечены.

- Сент-Шапель стала авторитетной моделью?

- Ее авторитет вызывает цепную реакцию. Во-первых, на своих "контрагентов" всегда смотрят иностранные государи и всегда стараются друг друга превзойти. И, безусловно, патронат короля строительству играет огромную роль в росте престижа готики. А Людовик очень заинтересован в строительстве - чтобы в основанных им аббатствах были внушительные церкви. Они с матерью основали очень важные аббатства - Мобюиссон, Руайомон, Лис. Он - король-строитель, и эта модель заставляет соперничать с ним иностранных государей, а французский стиль воспринимается как самый передовой, поэтому повсюду приглашают французских мастеров. Например, в Англии также работают артели французских каменщиков, и здесь есть естественная преемственность.

Но самый интересный вклад Людовика в смысле Сент-Шапель связан с ней как с институцией, потому что это королевская капелла, место, где осуществляется новая модель королевского благочестия и хранятся величайшие святыни. И представители династии Капетингов, и иностранные государи начинают имитировать эту модель даже не с точки зрения стиля, а как институцию – "моя придворная капелла". Например, родственники короля из династии Бурбонов строят свою дворцовую часовню, которую называют тоже Святой капеллой, и туда помещают имеющиеся у них реликвии.

То же самое можно сказать и о новом искусстве. Обладая самыми обильными ресурсами, король собирает лучших мастеров Северной Франции во всех сферах - в книжной миниатюре, в витражном деле, в строительстве и, конечно, в ювелирном деле (самые искусные мастера делали, например, оклады литургических книг для Сент-Шапель и реликварии, поскольку почти все византийские реликварии постепенно были заменены на готические). Уровень королевских мастерских сильно влиял на другие области Франции. На выставке будут работы из разных регионов - резьба по кости, лиможские эмали, - но все они находились под воздействием того, что начинают называть парижской школой, связанной с двором. Поэтому когда говорят о "Золотом веке" Людовика в искусстве, подразумевают важную роль придворной культуры.

- Политика Людовика, при всем его благочестии, была направлена на укрепление собственной власти. При этом он был канонизирован. Если бы его сын не затеял канонизацию...

- Затеяли бы другие. Укрепление им монархической власти в смысле его канонизации не вызвало протеста. Когда он был жив, многим было очевидно, что он человек истинно благочестивый. Особенно после поражения в VII крестовом походе, когда он стал аскетом в быту, изнурял себя постами, считая, что неудача свидетельствует о греховности и его лично, и его народа.

- Он был искренен?

- Нам трудно судить, но думаю, что вполне искренен. Потому что описания, принадлежащие даже не перу монахов, а светского человека Жуанвиля, рассказывают о его искренних переживаниях. После поражения в VII крестовом походе он затевает реформы с нравственной программой. В частности, пытается реформировать нравы чиновников: запрещает им посещать бордели, богохульствовать, пить вино... Думаю, таких примеров в Европе того времени нет. Он учреждает инспекции по стране - особенно перед уходом в крестовый поход - чтобы те, кто хочет донести о несправедливостях и проблемах, сделали это, а инспекции потом исправили ситуацию. Он пытается улучшить положение дел в королевстве, всегда связывая это с нравственностью.

Он много поддерживал нищенствующие ордена и, как свидетельствуют современники, готов был чуть ли не лично трудиться над сооружением церквей. Есть замечательные зарисовки того, как сам он с братьями ходит с носилками на строительстве одного из соборов в основанном им аббатстве. Его уже при жизни называют чуть ли не святым. Когда он умирает, друзья и сподвижники уподобляют его Христу, называя мучеником. Многие считали, что он в таком статусе и должен быть канонизирован. Процесс канонизации инициирован с двух сторон - королевской семьей, заинтересованной в обретении святого короля, и доминиканцами и францисканцами, которым он покровительствовал. Генералы этих орденов обращаются в папскую курию. Цистерцианцы готовят житийные тексты и направляют их в курию как свидетельствующие о его благочестивой жизни документы. В результате процесса, шедшего 27 лет, - поскольку сменялись папы, а нужно было заслушать свидетелей и зафиксировать показания о посмертных чудесах - курия провозгласила его исповедником веры, сделав акцент не на мученичестве, а на благочестии. И он официально стал воплощением идеального христианского правителя, что для династии, конечно, стало колоссальным политическим капиталом.

- На какие еще предметы стоит обратить внимание на выставке?

- У нас будет несколько реликвариев, и это отдельный сюжет. Один из них с изображением Св. Франциска, который был одним из идеалов для Людовика. С Франциском связано мощное обновленческое движение в христианстве начала XIII века, которому он сообщил, я бы сказала, радостную ноту, поскольку Франциск убеждает, что мир прекрасен и создан для людей любящим богом. А реликварий с изображением Франциска, получающего стигматы, - это еще одна линия, в связи с которой можно сказать, что Людовик хочет имитировать поведение Франциска. Неслучайно францисканцы ценили Людовика и даже, по преданию, подарили ему подушку Франциска Ассизского, на которой тот скончался.

Еще будет корона-реликварий из Льежа. Согласно легенде, льежские монахи говорили, что свою корону их аббатству подарил Людовик. На самом деле корона – это реликварий: в нем восемь граней, и за хрустальными накладками "прячутся" разные реликвии. В том числе маленький фрагмент реликвий Страстей. Это и удивительное художественное произведение, и свидетельство об интересе к реликвиям, и об определенных художественных тенденциях, поскольку в экспозиции будет много реликвариев лиможской работы, которые, будучи сделаны в виде ларцов или архитектурных форм, скрывают святыни. Со временем приходит другая тенденция - за хрустальным стеклом реликвию показывать. У нас это движение хорошо прослеживается. Вплоть до полностью хрустального реликвария XIV века, который имитирует болонский реликварий для перста Людовика. Так что там все взаимосвязано.


Комментарии для элемента не найдены.

Читайте также


Нобелевская премия мира вручена хибакуся

Нобелевская премия мира вручена хибакуся

Геннадий Петров

Награду получила организация японцев, переживших атомные бомбардировки Хиросимы и Нагасаки

0
1558
В КПРФ готовят кампанию по продвижению Че Гевары

В КПРФ готовят кампанию по продвижению Че Гевары

Дарья Гармоненко

Памятник символу левого антиамериканизма предложено разместить поближе к посольству США

0
1813
Деградировавшие пашни в России не поддаются учету

Деградировавшие пашни в России не поддаются учету

Ольга Соловьева

Аграриям обещают электронную господдержку с 2026 года

0
2476
ESG-прозрачность компании Эн+ оценили по максимуму

ESG-прозрачность компании Эн+ оценили по максимуму

Василий Столбунов

0
1451

Другие новости