Кадр из эфира т\к "Дождь"
Ильдар Дадин вышел на свободу. Это произошло лишь в воскресенье, 26 февраля, хотя решение Верховного суда об освобождении заключенного было принято 22 февраля.
Дадин был приговорен к лишению свободы сроком на 2,5 года и отбывал наказание в колонии в городе Рубцовск Алтайского края. Верховный суд постановил «приговор отменить, производство по делу прекратить, Дадина освободить из-под стражи, признать за ним право на реабилитацию». Другими словами, четыре дня в алтайской колонии продолжал отбывать наказание человек, признанный невиновным высшей судебной инстанцией страны.
Выяснилось, что одним из препятствий для немедленного освобождения Ильдара Дадина стало то, что сотрудники ФСИН не присутствовали в комнате, где шла трансляция заседания Верховного суда. Следовательно, они не могли составить рапорт, на основании которого заключенного можно было бы выпустить из колонии.
Дадин якобы сам попросил сотрудников ФСИН удалиться, чтобы сконцентрироваться и донести до суда свои мысли, и те, как сообщают в региональной ОНК, «пошли ему навстречу». То есть, проявив милосердие, они не проявили рассудительности. Зная о существующих юридических процедурах, они должны были настоять на своем присутствии в комнате. Учитывая оправдательный приговор, это и означало бы «пойти навстречу».
Руководство колонии ждало из Москвы официальную бумагу об освобождении Дадина. Документ должен был либо прийти по специальной связи, либо быть доставлен фельдъегерской службой. Эта громоздкая процедура необходима для того, чтобы избежать подделки. Ко всему прочему, ожидалось, что письмо из Москвы отправят только в понедельник, 27 февраля, а Дадин сможет выйти на свободу 28-го. Причина банально-цинична – праздники. Процесс удалось ускорить лишь благодаря поднятому шуму.
Наличие четких процедур, буквальное, даже занудное следование им – все это в большинстве случаев является благом. Однако ситуация, когда процедура вступает в заметный диссонанс с реальностью, к таким случаям не относится. Во-первых, явно нарушается право невиновного человека на свободу передвижения. Во-вторых, существующая процедура, как выясняется, замедляет исполнение решений, принятых государственными органами. В-третьих, налицо явная нерасторопность сотрудников ответственных органов и служб: когда нужно, и сотрудники ФСИН присутствуют в комнате, и фельдъегерская почта летит со скоростью электронной.
В России развивается так называемое электронное правительство. На него декларативно начали делать ставку во время президентства Дмитрия Медведева, от него не отказались и после перехода бывшего главы государства на премьерскую работу. Смысл электронного правительства заключается в том, что контакты гражданина с государством, от которого он желает получить некую услугу, минимизируются и максимально облегчаются.
Если электронное правительство является осмысленным и стратегическим проектом, то совершенно очевидно, что и на случаи, схожие с казусом Дадина, процессы сокращения контактов с государством должны распространяться. Речь идет признании государством собственной неправоты перед гражданином, ущемленным в его гарантированных Конституцией правах. Человек должен как можно быстрее оказаться на свободе. Это не просто минимизация контактов с госструктурами, а минимизация нанесенного гражданину вреда.
Ситуация с Ильдаром Дадиным показала, что необходимо не только следовать и букве, и духу закона, но и коренным образом менять процедуры. Это должны быть процедуры, поддержанные технологическими сдвигами XXI века. Свобода человека не может зависеть от графика фельдъегерской почты.
Наталья Приходко 
