Максим Шевченко - В Приволжском федеральном округе ведется большая работа по урегулированию этноконфессиональных проблем. Ваш округ единственный, где постоянно действуют семинары по этим вопросам. Чья это инициатива - ваша или государства?
- Я бы не стал говорить сейчас за все государство. Мы иногда называем наш округ модельным для России. Поволжье исторически - это перекресток культур, цивилизаций и, естественно, конфессий. Опыт совместного проживания насчитывает не одну сотню лет. В России русские составляют 85% населения, а у нас в округе - 70%, то есть вопрос этнокультурной политики, этноконфессиональных отношений для нас имеет большее значение, чем в среднем по России. Видимо, поэтому полномочный представитель президента Сергей Владиленович Кириенко обозначил эту проблему как одну из приоритетных. Мы постоянно работаем над совершенствованием этнокультурных отношений и межконфессионального сотрудничества.
- На чем делается акцент в этой работе?
- В этнокультурном отношении мы считаем базовым развитие национально-культурных автономий в округе. Например, на территории округа живет 75% всех татар России, 78% чувашей, большинство мордвы. Поэтому вопросы этнокультурного развития мы решаем в основном через совершенствование взаимодействия с национально-культурными автономиями. Что касается межконфессиональных отношений, то на территории округа проживает 40% мусульман России. Ислам - у нас вторая по численности конфессия, в отличие от страны, где таковой является протестантская церковь.
- Вы считаете всех татар мусульманами, а всех не мусульман - православными?
- Это не всегда совпадает. Например, большинство чувашей несмотря на то, что это народ тюркской группы, исповедуют православие. Так и среди татарского населения есть крещеные татары, которых называют крященами. Таким образом, далеко развести этнокультурный и межконфессиональный вопросы нельзя. Мы представили на прошлом семинаре конфессиональную карту нашего округа, на которой показаны зоны компактного проживания верующих той или иной конфессии. Это относится в основном к сельской местности. В городах же представлено много нетрадиционных для нас религий, которые возникли после 93-го года.
- Не кажется ли вам, что деление граждан России по конфессиональному признаку, в том числе и создание такой карты, несколько нарушает принцип равенства граждан всех наций и всех исповеданий перед законом?
- Не кажется. Мы должны знать, с кем мы работаем и что происходит. Мы должны признавать права гражданина независимо от его вероисповедания и происхождения, но в своей работе мы должны учитывать и то и другое. Это обязанность государства. Есть целый ряд проблем, которые конфессии не в состоянии решить самостоятельно. Например, религиозный экстремизм, с которым можно бороться только при взаимодействии конфессий и государства. Дискуссия, которая развернулась внутри мусульманского сообщества, не идет на пользу верующим.
Или вопрос подготовки священнослужителей, который очень остро стоит и для православия и для других конфессий. Ведь только за последние 10 лет на территории округа зарегистрировано более четырех с половиной тысяч религиозных общин. Мечети и храмы строятся, а священнослужителей для них не хватает. Часто ими становятся неподготовленные люди, а ведь религиозное невежество порождает фанатизм и экстремизм. Поэтому эти вопросы мы будем вынуждены решать вместе. Это не вмешательство во внутренние дела, а сотрудничество во имя прав и интересов наших граждан. Комиссия, созданная в округе, как раз и ставит задачу воспитания в нашем обществе осознания того, что независимо от веры и национальности мы все являемся гражданами России.
- Не секрет, что существует напряжение между федеральным правительством и Республикой Татарстан. В чем оно проявляется?
- Напряжение по-настоящему существует там, где приходится принимать непопулярные меры. Мы же считаем, что период конфликтности с субъектами Федерации преодолим, когда воссоздано единое правовое и экономическое пространство. Существующие противоречия носят не системный характер, это просто разный подход к кадрам. Системный кризис в отношениях федерального центра и субъектов Федерации в значительной мере преодолен благодаря созданию Института полномочных представителей президента.
Сейчас перед нами стоят новые задачи. Это вопросы разграничения полномочий между различными уровнями власти. Надо разобраться с местным самоуправлением. Очень важно создать систему, в которой не будут появляться разногласия между регионами и центром. Мы налаживаем отношения с правительством и депутатами Госдумы от нашего округа с ее профильными комитетами. Недавно мы провели рабочее совещание руководителей законодательных органов власти в субъектах Федерации, где также договорились о согласованных действиях в области законотворчества на будущее.
- Какую роль в этом субъективном противостоянии играет межконфессиональный фактор?
- Значимость религиозных вопросов возрастает, поэтому за последние годы каждый субъект Федерации создавал не только свое мини-экономическое пространство, но и пытался создать независимую от всероссийских структур религиозную верхушку. Особенно это заметно в мусульманских республиках. Сейчас перед нами стоит проблема диалога между двумя основными направлениями ислама. Мы считаем, что это противостояние дестабилизирует обстановку и прилагаем силы для налаживания внутриконфессионального сотрудничества. Ведь у государства и конфессий много общих задач. Это и гуманитарное сотрудничество, и оказание помощи больным, инвалидам, детям, борьба с религиозным экстремизмом.
- Создается впечатление, что федеральная власть сознательно делает ставку именно на Талгата Туджуддина и пытается загнать всех мусульман под управление структур, возглавляемых им. Так ли это?
- В состав Совета по вопросам религий при президенте РФ входит и Талгат Туджуддин и Равиль Гайнутдин. Это невыгодно государству. Нам бы очень хотелось, чтобы в мусульманской умме была спокойная обстановка. Резкая критика друг друга создает напряжение не только среди мусульман, но и во всем обществе. Рядовой обыватель запутался, кто есть кто и что есть что. Веление времени состоит в том, чтобы эти два уважаемых деятеля наконец договорились.
- Вы считаете, что должен быть верховный муфтий или какой-либо коллегиальный орган?
- Давайте не будем говорить о форме - она вторична. Я надеюсь, что мусульманская умма найдет темы для согласия. Было бы очень важно, если наши авторитеты сформулировали бы, что есть религиозный экстремизм.
- Насколько те муфтии, о которых вы говорите, легитимны в глазах большинства мусульман? Не секрет, что в результате этой борьбы их авторитет упал, и многие мусульмане создают независимые джамааты, которые готовы иметь дело с государством, но не готовы признавать официальное духовенство.
- Эта тенденция есть. И именно поэтому в прекращении конфликта прежде всего заинтересованы сами стороны.
- Какой подход к представителям неофициального ислама у руководства округа?
- У нас есть все возможности для диалога.
- Не так давно на сайте "АПН-постфактум" выставлено сообщение, что президент Татарстана Минтимер Шаймиев при посредстве Анатолия Чубайса создает Исламскую партию. Насколько эта информация достоверна?
- Наш российский ислам традиционно не политизирован. Я думаю, что такую ситуацию удастся сохранить и в будущем. Конкретно же о попытках создания такой партии нам ничего не известно.
- Вы говорили о колоссальном количестве региональных правовых актов, касающихся религии, которые руководству федерального округа пришлось отменять и переделывать. Это действительно так?
- Мы отлаживали этот процесс с точки зрения федерального законодательства. Действительно, на момент создания округа экспертиза установила более 900 законодательных актов, которые не соответствовали федеральным законам. Проделана очень большая работа, и сейчас их осталось единицы.
- Рассматривается ли возможность внедрения в правовые акты норм шариатского права в местах компактного проживания мусульман? Насколько известно, такие попытки предпринимались в Татарстане.
- На сегодня возвращение к этой практике, а она была в 20-е и 30-е годы, нецелесообразно. Известно, к чему привело использование норм шариата на территории Чеченской Республики. Однако учитывать национальные традиции, которые существуют у каждого конкретного народа на конкретной территории, конечно же, надо.
