![]() |
Яте Летаевой псевдоним придумывали всем курсом. Фото Николая Милешкина |
Пригласить на вечер первого автора Милешкину рекомендовал поэт и культуртрегер Борис Кутенков. Сославшись на инсайдерскую информацию, ведущий открыл тайну Полишинеля: псевдоним Яте Летаевой придумал сразу весь ее курс. Летаева начала с триптиха «Кубик льда, черная капля энигмы и грецкий орех»: «Личная линза злобы – черная, сжатая в каплю, негация…» Закончила свое выступление поэтесса метафорическими образами: «и на стенках рта освободятся в то, что называют огонь – в речь, принимающую любые формы!»
Зачинатель «Бегемота» рассказал, что с Максимом Глазуном познакомился, когда они вместе ездили в Тулу выступать в Доме-музее Вересаева. Директору тульского музея «особенно не понравилось стихотворение про Колобка». На вечере в центре Лихачева про Колобка Глазун не читал, зато прозвучали его катрены о рептилиях: «вымирают динозавТры, / плачет гена крокодил. / мозг рептильный показав, ты / никого не убедил…» В стихах Глазуна прозвучало немало аллюзий к литературной классике: «Земную жизнь пройдя, в лесу / очнулся, как на поле боя / в аду от этого спасусь,/ здравствуй, плАмя молодое…»
Марина Марьяшина выступала ранее на вечере «Бегемота…», посвященном Татьяне Бек (см. «НГ-EL» от 23.07.25). Поэтесса начала с раздумий: «В кубанской степи, где душа отпускает поводья, / медовая дыня луны над подсолнухом чахнет. / Мы едем и едем. И думаю: «Господи, вот я. / И кто я по жизни вообще? Оцинкованный чайник». А вот такая параллель поэтессы с творчеством Бориса Рыжего, возможно, и не понравилась бы его фанатам: «А пока цветет на огородах / желтым дрянь, как в Рыжего стихах, / Тьма ползет за дальний околоток / И не называется никак…»
Емельян Марков был поначалу знаком Милешкину только как сотрудник библиотеки, в которой проходили разные мероприятия. Но когда «небезызвестный Александр Бубнов проводил свои интегральные чтения», Милешкин услышал верлибры Маркова, поэтому он сегодня тут. Поэт назвал подборку своих верлибров «Чтением вслух» (по названию первого прочитанного текста): «Кипарисы вырезаны / На ясном небе / Или – небо обрезано по ним. / Тени просятся на бумагу. / Сочная морская палитра / По твердому краю / Горизонта…»
Анна Пименова прежде выступала в милешкинском арт-проекте, но не со стихами, а с прозой. Культуртрегер узнал о том, что она еще и поэтесса, услышав ее на мастер-классе Александра Переверзина. Она декламировала верлибры и то, что она назвала «полупроза-полустихи»: «Укрой меня белым снегом. / Белою простынею, / Загорелое тело. / Накинь ее так легко и просто, / Чтоб вся нежность твоя была в воздухе, / Между белым и загорелым…»
Юрий Перфильев начал со строк: «брат, зачем, соври на милость, / слыть быстрей, сильней и выше. / облака облокотились / на подъехавшие крыши, / зачехлив стволы рассвета, / сбив настройки краскопульта…» А закончил рефлексией на тему античных скульптур и спроса «на бейсбольные биты / с их тонкой душевной реорганизацией».
Шестнадцатую серию вечеров «авторов хороших и разных» завершил Алексей Черников, сначала «покатавшись на метро» («…стоя у окон в вагоне… если задену стекло, выйдет мое отраженье…»), потом – на каруселях («Скрипело цветное железо, кружилось… за двести рублей улетал к парадизу…»). Закончил поэт, как он сам выразился, «на хорошей любовной ноте».
Комментировать
комментарии(0)
Комментировать