|
|
Маяк всегда сохраняет метафизическую силу. Иван Айвазовский. Неаполитанский маяк. 1842. Музей армянской конгрегации мхитаристов, Венеция |
Для подавляющего большинства авторов маяк – не инженерное сооружение, а многогранная метафора: спасения, смысла, памяти, высшего суда или внутреннего компаса. Это превращает сборник из цикла «рассказов о маяках» в глубокое исследование человеческого предназначения. Доминирует фантастическая и мистическая линии, где маяк и его смотритель выступают проводниками между мирами, дарящими откровение или испытание.
Камертон задает открывающий рассказ Алексея Небыкова «Всяких полно. Живых мало» – притча-антиутопия, где запертые в маяке люди проходят чудовищный эксперимент на человечность. Философская жесткость этой прозы находит отзвук в других текстах: в «Бортовом журнале» Йохевед Дабакаровой природа мстит за убийство китов, а в рассказе Анны Безукладниковой «Не уходит» на заброшенном острове ставший смотрителем убийца содержит «пансионат» для душ своих жертв, создавая мрачную и совершенную метафору неискупимой вины.
В противовес этому во многих историях смотритель маяка – фигура спасительная, носитель высшей мудрости. В рассказе Ольги Михайленко «Маяк» он является героине в московском метро со словами «свети так, не ожидая ничего», возвращая ей волю к жизни. У Марины Кулаковой («Катя идет на Маяк») маяк и его династия хранителей становятся воплощением любви, а у Ольги Кузьмишиной («Света») в постапокалиптическом мире «смотрителями» оказываются ангелы из Министерства Просвещения, где маяками служат люди с неугасшей душой.
|
|
Маяки. Сборник рассказов.– М.: Вече, 2025. – 352 с. (Время прозы. Редакторская серия Алексея Небыкова) |
Сборник демонстрирует, что удачно составленная антология – не механический набор текстов, а самостоятельное художественное произведение, где возникает особая химия смыслов. «Маяки» – именно такой случай, задающий высокую планку для проектов подобного формата.
Олег Лапшин