Александр Малышев
Челябинские промышленные рабочие настолько суровы, что социологи не причисляют их к среднему классу. Фото РИА Новости
Состав так называемого среднего класса в Челябинской области, по данным самых оптимистичных исследовательских оценок, достиг 20% от общего количества населения Южного Урала. Эксперты считают, что критерием этой части населения становится не только материальное положение. При этом средний класс как общность не участвует активно в общественно-политической жизни региона, а потому и внимание властей и политических сил не привлекает.
Южноуральские ученые полагают, что современное понятие «средний класс» далеко ушло от людей со средним по региону или стране заработком. В 2012 году местный филиал Российской академии народного хозяйства и государственной службы при президенте РФ (РАНХиГС) организовал и провел уникальное исследование «Социокультурный портрет Челябинской области». В 2011 году были выделены три основные группы населения: «обеспеченные» – 14,6%, «средний уровень» – 49,2% и «малообеспеченные и бедные» – 36,2%. По словам директора челябинского филиала РАНХиГС Сергея Зырянова, вторая категория в исследовании – это еще не те люди, которых сегодня принято относить к среднему классу.
Зырянов пояснил, что для того, чтобы определить границы среднего класса, методика Института философии РАН использует три критерия: социальная самоидентификация, субъективные оценки материальной обеспеченности и образовательный статус. Еще одной особенностью, по мнению Зырянова, является самоидентификация респондента с социальным слоем в трех измерениях: в своем поселении, в регионе, в стране. Рассчитанная численность среднего класса в области на момент проведения исследований, по словам директора, составила 17,8% от числа опрошенных.
Политолог Алексей Ширинкин считает, что в Челябинской области к среднему классу относят чаще мужчин, реже женщин, от 25 до 50 лет, как семейных, так и разведенных, с индивидуальным доходом от 50 до 100 тыс. руб. в месяц. К такой категории, по его мнению, относятся офицеры МВД и Минобороны, руководящий состав госучреждений, средний и часть малого бизнеса, топ-гуманитарии (юристы, фрилансеры-гуманитарии, профессура и т.п.), специалисты коммерческой медицины, менеджмент среднего и высшего звена банковского сектора, сервиса и торговли, верхний сегмент инженерно-технических работников и менеджмента в промышленности, инфраструктуре и строительстве. По данным эксперта, в общей численности населения средний класс представлен 17–20%. «Средний класс не постулирует свое присутствие, его элиминирование (исключение из рассмотрения при анализе) носит во многом академический характер, – сказал «НГ» эксперт. – Всех этих людей объединяют фактически только потребительские возможности, не создавая сплоченности. Их бытие не является вопросом социального внимания, их благополучие не есть часть общественного блага, их электоральный потенциал низок. В итоге работать с низами привычнее и эффективнее для власти». При этом численность среднего класса на Южном Урале, по мнению Ширинкина, скорее растет: на начало нулевых его доля не превышала и 10%, сейчас достигает уже 20%.
Политолог Андрей Лавров убежден, что если в области и существует понятие среднего класса, то базируется последний исключительно в региональном центре: «Понятие «средний класс» в регионе так же условно, как и во всей стране. Для попадания в эту категорию человек должен иметь среднемесячный доход на одного члена семьи не менее 30 тысяч рублей, квартиру и машину, – сказал «НГ» Андрей Лавров. – Однако областные власти делают ставку как раз не на средний класс, а на бюджетников и беднейшие слои населения. Что вполне совпадает с политикой президента Владимира Путина и его полпреда на Урале Игоря Холманских. Средний класс в этом смысле расценивается как угроза, как люди, способные к проявлению собственной воли». При этом Лавров убежден, что процент среднего класса в регионе сокращается: одни становятся богатыми, другие, напротив, уходят за черту бедности.
Челябинск
Дарья Гармоненко 