Сын Хапка

В САМЫЙ разгар перестройки из полуразрушенного здания на Большой Якиманке с лаем выскочил голый человек в ошейнике и на цепи. Он стал гоняться за прохожими и прыгать на проезжавшие мимо автомобили. Около двери, из которой он вырвался, висела скромная табличка "Галерея Марата Гельмана". Персонаж, который выгуливал человека-собаку под кличкой Олег Кулик, незадолго до этого забрался на вышку осушенного, перед перевоплощением во храм, бассейна "Москва" и стал прилюдно заниматься рукоблудием. Звали его Александр Бренер. Через пару лет он сбежал в Европу, забросав бутылками с кетчупом посольство Белоруссии. В Голландии он осквернил картину Казимира Малевича, и его посадили. За всем этим с завистью наблюдал Авдей Тер-Оганян. Донаблюдался, переосмыслил и в Манеже порубил топором десяток икон. Потом сбежал в Прагу.

Вчера духи этих героев - воспитанников галереи - веяли под сводами того же Манежа. Запечатленные на фотопленку их подвиги радовали глаз собравшихся. "Галерея Марата Гельмана" отмечала свое десятилетие. С мобильником в руке, у охранника на поводке, по залу шествовал сам Марат.

- Я же говорил Сереже, Матвиенко мы сделаем не хуже, чем сделали его. Чего они спрыгнули? - говорил руководитель предвыборного штаба Сергея Кириенко в Москве и Валентины Матвиенко в Питере своему любимчику, человеку-собаке. Недавно Гельман стал совмещать занятия "искусством" с политикой.

-О, Марат, о, Марат!!! - раздавались умиленные вздохи деятелей современного искусства. Гельман возил Сергея Кириенко знакомиться с ними и назвал это тогда "Альтернативным Днем города". Призывал он даже Кириенко порезвиться в будке с Куликом, но подопечный постеснялся своей комплекции.

"Так держать, сынок", - прислал поздравительную телеграмму Александр Гельман - автор великой советской нетленки "Премия", которую за долгие годы он сумел переделать из очерка в повесть, из повести - в пьесу, далее - в фильм, а позже - в либретто для оперы. За что и получил среди писателей ласковое прозвище Большой Хапок.

Младший Гельман пока не удостоился уменьшительно-ласкательного имени. Это трудно. Один обедневший поэт, который под руководством мэтра в одну из предвыборных кампаний писал подметные антисемитские листовки, как-то сказал, испуганно оглядываясь по сторонам:

- Гельман - это диагноз.