Россия и Иран в режиме нейтралитета с пониманием

Переговоры Владимира Путина и министра иностранных дел Ирана Аббаса Аракчи прошли в условиях разгорающегося вооруженного конфликта на Ближнем Востоке. Фото Sputnik/Reuters

Россия не вмешается в войну на Ближнем Востоке на стороне Ирана, хотя и однозначно осуждает Израиль и США. Такой вывод можно сделать по открытой для прессы части переговоров между Владимиром Путиным и иранским министром иностранных дел Аббасом Аракчи. Между тем сам конфликт, в котором РФ, видимо, займет благожелательный Ирану нейтралитет, разгорается. Дональд Трамп уже не исключает, что война будет вестись до смены власти в Тегеране, а не до сворачивания иранской ядерной программы. А в самом Иране грозят задействовать свое самое грозное оружие: остановку нефтяного экспорта через Ормузский пролив.

Главным событием понедельника обещал стать визит главы иранского МИД в Москву. Агентство Reuters, со ссылкой на источники, сообщало, будто Аракчи привез послание от верховного лидера Ирана аятоллы Али Хаменеи. Якобы тот упрекает Москву в отсутствии поддержки, столь нужной в условиях противоборства с куда более сильными в военном отношении США и Израилем, и напоминает про российско-иранский договор о стратегическом партнерстве, заключенный в январе этого года. Если действительно такого рода претензии есть, Аракчи не стал их делать достоянием широкой общественности.

В открытой для прессы части переговоров Путин и иранский глава МИД говорили как единомышленники, не имеющие друг к другу претензий. «Неспровоцированная абсолютно агрессия против Ирана не имеет под собой никаких оснований и никаких оправданий», – дал Путин оценку происходящим событиям. Судя по словам пресс-секретаря президента РФ Дмитрия Пескова, в ходе переговоров в Москве «обсуждались разные вопросы, прежде всего в контексте возможных перспектив выхода на мирное русло» из боевых действий.

Таким образом, осуждая действия Израиля и США, Россия вместе с тем не спешит втягиваться в ближневосточную войну. Это, кстати, вполне соответствует духу и букве Договора о стратегическом партнерстве между Москвой и Тегераном. Он не предусматривает военного союза между РФ и Ираном и обязательств по взаимной поддержке в случае вооруженного конфликта кого-либо из подписантов с третьей стороной. В этом кардинальное отличие договора от аналогичного документа, заключенного Россией с Северной Кореей. В январе сам Аракчи подчеркивал, что речь ни в коем случае не идет о создании российско-иранского военного союза. По-видимому, Тегеран устраивал тот уровень обязательств, который взяла на себя Россия. Максимальное из них заключается в том, чтобы не предоставлять свою территорию для ударов по Ирану и не поддерживать нападение на эту страну. Что Кремль и сделал.

Тем временем боевые действия развиваются по своей логике. На момент подписания номера Иран не ответил на американские удары по своим ядерным объектам атакой непосредственно американцев. Некоторые американские комментаторы признают такую сдержанность весьма дальновидным шагом. Если от иранских атак пострадают американские граждане, споры в США о том, имел ли права Трамп применять силу без санкции Конгресса, стихнут и американское общество, как это не раз уже бывало, сплотится вокруг своего президента – по крайней мере временно.

А вот применительно к Израилю никакой сдержанности Иран не проявляет. Еврейское государство подвергается ежедневным обстрелам, в которых, правда, задействованы только собственно иранские войска. «Ось сопротивления» (совокупность проиранских организаций, годами создаваемых Тегераном на Ближнем Востоке) признаков наступательной активности не проявляет. Израильские операции против ХАМАС в секторе Газа продвигаются своим чередом. Единственное событие, связанное за последние несколько дней с «Хезболлой», – это удар ВМС Израиля по одному из объектов этого ливанского движения. В сообщении ЦАХАЛ (Армии обороны Израиля) говорится, что объект использовался «для организации террористических атак против израильских гражданских лиц». Проиранские организации Ирака, насколько известно, не принимают участие в боевых действиях против Израиля или уж тем более США ни практически, ни даже на словах. Из «Оси сопротивления» грозят Америке карами только йеменские хуситы. Иранские СМИ цитируют их представителя Мухаммеда аль-Бухайти. 

Удары по Ирану совершаются без пауз, и они гораздо более результативны, чем иранские атаки Израиля. Фото Reuters

Израиль, со своей стороны, продолжает атаки Ирана. В понедельник, 23 июня, израильтяне ударили по нескольким целям, в том числе в Тегеране. Иранское агентство Tasnim сообщило, что атакован завод Фордо, ключевой объект из связанных с иранской ядерной программой. Его уже бомбили и американцы, и израильтяне. Результативность этих атак – по-прежнему предмет дискуссий. Газета The Financial Times со ссылкой на источники утверждает, что по крайней мере обогащенного урана на заводе не было. Все имеющиеся у иранцев 408 кг урана, обогащенного до 60%, куда-то перемещены.

Следующим ходом в разыгрывающейся кровавой партии этой войны может стать перекрытие Ормузского пролива иранцами. За это открыто высказался иранский парламент – Меджлис. Прекращение нефтяного экспорта из стран Персидского залива через Ормузский пролив может взвинтить цены на нефть и негативным образом сказаться в том числе на американской экономике. Трамп в своей сети Truth Social призвал американских нефтяников готовиться и к такому развитию событий, увеличив добычу черного золота так, чтобы цены на него были низкими. Однако снижать давление на Иран президент США не собирается. Напротив, теперь он уже допускает, что война будет идти до смены власти в этой стране. Трамп ранее придумал аббревиатуру MAGA (Make America Great Again – «Сделаем Америку снова великой»). Теперь он изобрел еще и MIGA (Make Iran Great Again), имея в виду, что Иран вновь станет великим, когда там будет новое руководство. Многозначительно в этой связи выглядит видеоролик, записанный принцем Резой Пехлеви, сыном последнего иранского шаха, свергнутого революцией 1979 года. В нем он заявил о создании правительства Ирана в изгнании и о том, что в течение ближайшего времени поделится программой действий на случай падения исламского режима. Учитывая, что отношение к монархии даже в иранской оппозиции неоднозначное, претензии принца на власть выглядят обоснованными, только если Исламская Республика будет свергнута извне.