День рождения с тортом и пируэтом

	Торжество юбиляра. Фото ИТАР-ТАСС

ВСЕХ бесплатно поили шампанским. Его пили не случайные зрители - таких в Большом театре в тот вечер не было, но те, кто лично получил от юбиляра приглашение на день рождения. Среди них были многолетние поклонники, с давних пор обожающие Васильева-танцовщика, но по театру фланировали и официальные лица, и представители художественной элиты, к которой по статусу принадлежит юбиляр: Валентина Матвиенко, Михаил Швыдкой, Белла Ахмадулина, Юрий Любимов, Михаил Жванецкий, Светлана Сорокина... Перед началом вечера они рассматривали выставку, названную вслед за одноименным балетом Васильева - "Фрагменты одной биографии": фотографии и костюмы знаменитого артиста за много лет. Васильев-Спартак (рисунок углем и оттиск на бронзовой медали). Васильев в позе из "Дон Кихота" - безупречно правильной по канонам балетной классики. Васильев с королевой Великобритании и Морисом Бежаром. Васильев гротескный (женская роль Мачехи в "Золушке") - и задумчивый, в пенсне...

Обозрев выставку, гости перемещались в Белое фойе к живописным творениям юбиляра: он выставил пейзажи любимых мест Подмосковья и портреты знакомых. Картины Васильева - сделанные, как он часто повторяет, "для души", нескрываемо любительские, камерные, "настроенческие", с соответствующими названиями: "Перед дождем", "Розовое облако", "Против солнца", "Собачья старость". Почти под всеми написано: "смешанная техника". В том же ключе - с помощью разных жанров - был сооружен и его сценический день рождения. Васильев срежиссировал празднование своего 60-летия - и сделал это удачно: без длиннот, усыпляющих речей и какой-либо официальной скуки. Празднество, длившееся ровно два часа, юбиляр составил из отрывков репертуара, созданного им в разные годы в качестве балетмейстера и оперного режиссера. Приплюсовал к этому специально сделанные номера. Добавил киноностальгии в виде эффектно смонтированных съемок своих танцев - и получил концерт, в котором участвовали артисты ГАБТа, Московского музыкального театра, "Кремлевского балета", "Новой оперы" и Литовской национальной оперы.

Действие началось с эпизода "Закулисье". Раскрытая вглубь огромная сцена, артисты оперы и балета в разной степени сценической готовности - кто в рабочем трико, кто уже надлежащим образом одет и загримирован. Голос Васильева - признание в любви к Большому театру, "удивительному храму", которому "отдано 50 лет жизни" и в котором прекрасно все, даже "запах старых декораций, пропахших пылью". Внезапный хаос - распевание оперных, рабочая разминка балетных, гвалт, какой бывает в театре перед началом спектакля. Когда зрители вспомнили хрестоматийные строки, из какого сора рождаются стихи, эпизод плавно перетек в сцену "мечты балетной молодости и подражание старшим". Опустились красный задник и золоченые "кружевные" решетки, сцена преобразилась из рабочей в праздничную - и пара балетных приготовишек завороженно застыла перед экраном, на котором выдающийся танцовщик Васильев летел в немыслимых прыжках, крутил невероятные пируэты и высоко поднимал балерин в поддержках.

Потом были "Гавот" на музыку Прокофьева и "Классическое па-де-де" на музыку Торелли. Мария Александрова в красном предстала зловещей леди Макбет, а Геннадий Янин в бальной сцене "Травиаты" преображался то в полногрудую цыганку, то в быка на корриде. Под Моцарта танцевали (фрагмент балета "Эти чарующие звуки") и пели (фрагмент из постановки "О Моцарт, Моцарт"). Чайковский звучал тоже дважды: в отрывке из нашумевшей васильевской версии "Лебединого озера" (отец и сын претендуют на любовь одного и того же Лебедя). И в качестве автора Третьей части Шестой симфонии, под которую Васильев поставил парадные танцы для премьеров Большого: кто вышел в костюме Спартака, кто - в одеяниях Базиля из "Дон Кихота", кто - в колете Принца. В этом дивертисменте отличился Николай Цискаридзе: его полет над сценой вызвал особый энтузиазм зала. Героев балетов Васильева сопровождали ведущие балерины ГАБТа. За пульт один за другим вставали 7 дирижеров. Васильев за кадром и в кадре читал свои стихи: "Я рад тому, что я живу..." Угодливые чиновники царской России из "Анюты" сменялись положительными персонажами того же балета. Хор рабов из "Набукко" стал анонсом грядущей габтовской премьеры этой оперы Верди. В финале юбиляр тряхнул стариной, лихо сплясав соло из балета "Грек Зорба". И в 60 лет танцующий Васильев зажигает публику: овации зала, наверно, было слышно на улице. А потом директор Большого театра задул свечи на огромном белом торте в виде здания Большого театра. Видимо, этот десерт позже стал одним из звучных аккордов юбилейного банкета.