Усния Бабаева
Откладывавшийся неоднократно саммит глав каспийских государств реально имеет шансы состояться 23-24 апреля в Ашгабате. Вместе с тем, по мнению многих экспертов, он едва ли даст ощутимый импульс процессу преодоления серьезных противоречий между рядом стран Каспия и выработке его правового статуса.
Вот уже почти 10 лет между пятью прикаспийскими странами ведутся дебаты по вопросу правового статуса Каспия. Распад СССР и образование новых независимых государств серьезно изменили геополитический баланс в регионе. Обретение суверенитета Азербайджаном, Казахстаном, Туркменией и Россией привело к тому, что был нарушен сложившийся веками и вписавшийся в рамки международного права принцип пользования водоемом и сотрудничества прибрежных стран. Отсутствие четкой водной границы между пятью государствами приводит к эскалации ситуации. В данном случае срабатывает принцип "Пять государств - пять позиций". Причиной несговорчивости являются богатые углеводородные запасы и биоресурсы этого водоема. Именно они могут стать катализатором развития национальных экономик и укрепления независимости прикаспийских государств. Поэтому выработка формулы международно-правового статуса Каспия является вопросом, нуждающимся в скором разрешении.
До сих пор остается туманной главная составляющая переговорного процесса, а именно характер водоема, т.е. Каспий - это море или озеро? Отсюда и проблема делимитации и демаркации его границ. Ни одна страна, кроме Азербайджана, не определилась в этом вопросе. В Баку же Каспий рассматривают как пограничное озеро. Данная позиция нашла свое отражение и в Конституции страны. По мнению местных экспертов, именно международно-правовое положение, основанное на географических, юридических и иных характеристиках, может стать ключом к последующему разрешению вопросов делимитации. За всем этим кроется, пожалуй, самый важный вопрос: кто и в каких объемах имеет право претендовать на богатства Каспия?
В Азербайджане об этом задумались практически сразу после получения независимости. Баку первым объявил о своем секторе, подписав 20 сентября 1994 г. соглашение с гигантами западной нефтяной индустрии, получившее название "Контракт века". Этот демарш азербайджанских властей, во многом задевший амбиции соседей по Каспию, подвигнул вначале Россию, а затем Казахстан несколько активизироваться в вопросе правового статуса водоема. Москва и Астана подписали Соглашение по разграничению дна северной части Каспия от 6 февраля 1998 г., далее появился российско-азербайджанский документ от 9 января 2001 г., предусматривающий раздел каспийского дна. Именно в этих двух документах наметилось единство позиций в вопросе деления дна Каспия по срединной линии.
Что же до водного зеркала, то данный вопрос еще требует разрешения. Определение границ гостерриторий упорядочит помимо прочего и вопросы судоходства, рыболовства, воздушных полетов над акваторией Каспия. Все эти проблемы должны решать совместно пять прикаспийских государств, однако очень часто позиция Азербайджана, Казахстана и России наталкивается на непонимание со стороны Ирана и Туркмении. Две эти страны имеют претензии к Азербайджану в связи с проводимыми им нефтяными разработками на шельфе Каспия. Так, Ашхабад объявил спорным принадлежащее Азербайджану месторождение "Кяпаз", помимо этого аппетиты Туркмении распространяются и на "Азери" и "Чираг". Официальный Ашхабад рассматривает эти месторождения вне азербайджанской юрисдикции.
Возникшее напряжение привело к тому, что спор между Азербайджаном и Туркменией из экономической перешел в политическую плоскость. В Баку вообще считают, что Туркмения подвержена частой смене политических ориентиров. Ашхабад придерживался то проамериканского, то пророссийского, а сейчас и вовсе проиранского курса. А как известно, интересы Ирана на Каспии входят в резкое противоречие с политикой Баку, Москвы и Астаны.
На прошлой неделе в Баку побывал министр иностранных дел Ирана Кямал Харрази. Каспийская проблематика была основной составляющей переговоров с официальными властями Азербайджана. В Иране не могут равнодушно относиться к усилению позиций Баку в регионе и проводимой им нефтяной стратегии. И если ранее это дипломатично скрывалось, то летом прошлого года все несколько изменилось. Тогда действия кораблей ВМФ Ирана вынудили азербайджанских нефтяников и специалистов Вritish Рetroleum приостановить работы на месторождении Алов, расположенном в азербайджанском секторе Каспия. (В Тегеране это месторождение считают спорным.)
У официального Ирана своя отличная от всех остальных прикаспийских стран позиция по вопросу деления Каспия. И сводится она к тому, что море должно быть поделено на пять равных частей, т.е. каждая страна должна получить по 20% акватории. Если исходить из этого варианта, практически весь южный Каспий с уже давно разработанными Азербайджаном нефтяными месторождениями должен отойти Ирану. Перекройке должны быть подвергнуты национальные секторы всех прикаспийских государств. У Тегерана есть еще один альтернативный вариант. Совсем недавно в иранском парламенте прозвучали высказывания о том, что Каспий должен быть поделен пополам, т.е. 50% - Ирану, а остальная часть должна быть разделена между Россией, Азербайджаном, Казахстаном и Туркменией.
"Несерьезными и неконструктивными" назвал инициативы иранской стороны эксперт по международному праву профессор Рустам Мамедов. По его словам, ни первый, ни тем более второй вариант не устроит ни одно из прикаспийских государств. В советский период взаимоотношения с Ираном регулировал договор от 1921 г., по которому была установлена условная граница на Каспии по линии Астара-Гасанкули. С приходом к власти клерикалов позиция Тегерана ужесточилась. Однако нежелание иранской стороны осуществлять конструктивный диалог может привести к тому, что вопрос о правовом статусе Каспия будет решаться четырьмя прикаспийскими странами без участия Ирана.
Баку
