Егор Радов Долгое время не читал никаких книжек - был занят написанием своих.
Решился наконец нечто прочесть и прочел Мишеля Уэльбека - "Элементарные частицы".
На середине подумал было, что это - гениальный роман, но к концу мнение стало более скромным. Однако┘
Главное заключалось не в том, насколько хороший или плохой писатель Уэльбек, а в том, что в процессе чтения и после я поймал себя на странном, почти забытом чувстве, что читаю и прочел реальную, настоящую - в классическом понимании - книгу, о которой можно думать, спорить, размышлять. Книгу, которая на самом деле может вызвать восхищение или гнев, которую можно как-то соотнести со своим личным опытом, с окружающей реальностью - помимо чисто эстетических достоинств. Осознавать все это было давно забытым удовольствием. Неужели сейчас больше нету таких книг? - изумился я.
Мысленно обозрев в этом смысле современное культурное пространство, я увидел практически вакуум. С одной стороны, орды писателей, ошметки имперского Союза писателей с до сих пор существующими "толстыми" журналами, декларирующие как раз вроде бы нечто большее, чем просто текст и постмодернистскую игру. Однако если они - порядочные люди, то не умеют писать, а их "общечеловеческие ценности" являются обычной банальщиной; если же это борцы за национальную идею и т.п., то у тех вся "духовность" сводится вообще к простому антисемитизму. Скучно.
О "попсе" и говорить-то нечего, с "попсой", что называется, все ясно, с доценками, мариниными, дашковыми и улицкими┘
Но неужели нет более книг, которые могут ранить сердце, по-настоящему потрясти внутренний мир человека во всех смыслах - в эстетическом, этическом, религиозном?..
Я вспомнил Владимира Сорокина. Чтобы меня не заподозрили в излишней пристрастности либо, наоборот, в беспристрастности, сразу оговорюсь, что считаю его единственным гениальным писателем из ныне живущих. Тем более интересно представить его последний роман "Лед" как Книгу с большой буквы. Интересно┘ и грустно. Почти все, кто его читал, говорили мне следующее: читаешь - не оторвешься, закрываешь - все исчезло, растаяло, как этот самый лед. Вроде и прочел книжку, а вроде ничего и не читал. Сорокин, как настоящий писатель, почувствовал этот холод, обесчеловеченность современного мира, где никто никому ничего не должен, а искусство превратилось в игру, в искусственность, в развлечение, в наркотик, короче, в один из своих аспектов - за счет почти полного уничтожения других.
Никогда не забуду, как в школе, где я учился, молоденькая учительница литературы, отчаявшись хоть чему-то научить великовозрастных гопников (а на фига все это нужно? И т.п.), предложила им тоже эдакую игру. Вот, мол, представьте, ваш отец убит, а убийца женится на вашей матери. И вы это знаете. Вы бы отомстили за отца или продолжали бы беззаботно жить на всем готовом и как бы ничего не знать?.. Что тогда началось┘ Чуть ли не морды друг другу били, доказывая точку зрения┘ Значит, человеку все-таки нужно искусство?
Но сейчас мы пришли - правда, совсем с другой стороны - к лозунгу обэриутов: "искусство - это шкаф". Шкаф - то есть бездушный предмет, все, что угодно, не тайна, не любовь, не истина. Обэриуты имели в виду совсем другой смысл, но я сейчас, в начале ХХI века, повторяю этот афоризм буквально. Наступает новая дегуманизация. Бездушное общество требует бездушных книг.
Что ж┘
Как заканчивается пьеса "Носорог" Ионеско - пусть, мол, я и остался единственным человеком на планете, но┘ Я не капитулирую!
