Снова о гибели Щорса

Читательский интерес к знаковым фигурам недавней советской эпохи неизменен и оправдан. И в этом плане обращение "НГ" к одному из таких деятелей - Николаю Щорсу - вполне закономерно. Статья Александра Кузьмищева "Краском Щорс. Загадка смерти, загадка славы" написана живо, читается на одном дыхании, в ней широко используются беллетристические произведения (со всеми их достоинствами и недостатками). Вот только нового для понимания того, как погиб Щорс, она практически не дает. Главный ее недостаток - отказ автора от попыток привлечь документальный материал. А если это сделать - выводы будут несколько иными.

Отвергая возможность гибели Щорса от пули вражеского пулеметчика, автор выдвигает две версии и считает организатором убийства либо Дыбенко, либо Троцкого и Аралова. Версия о Дыбенко, однако, не выдерживает малейшей проверки. Его жизненный путь со Щорсом никак не пересекается. В августе 1919 г. дивизия Щорса находилась примерно в 150 км от Киева и непосредственно в борьбе за город не участвовала. Сам Щорс, погибший 30 августа, еще до падения Киева, уже по одному этому никак не мог быть "единственным свидетелем" недостойного (или достойного) поведения Дыбенко при сдаче города, так что повод устранить начдива (даже если Дыбенко обладал способностью оперировать на таком расстоянии) здесь усмотреть нельзя.

К тому же ведь это был 1919 год. В РККА устанавливался порядок регулярной армии (с назначенными командирами, комиссарами, с Реввоенсоветами и особыми отделами), и мнение Щорса никак не могло быть "единственным". О поведении каждого командира шли десятки донесений по соответствующим инстанциям. В общем, версия о зловещей роли Дыбенко привлечена автором статьи скорее для занимательности, выведения колоритного образа "беспредельщика", "братишки с наганом", чем для серьезного обсуждения дела.

Более серьезно предположение о "следе" Троцкого-Аралова. Но и оно не выдерживает сопоставления с фактами.

Дело в том, что командовать 44-й стрелковой дивизией Щорс был назначен 21 августа 1919 г., причем соответствующий приказ командарма 12-й армии Семенова утвердил Реввоенсовет армии, в котором главную роль играл как раз Аралов. И этот приказ не был случайностью. Назначение должно было состояться еще в июне, но тогда возник план переброски частей Щорса на другой фронт. Выходит, Реввоенсовет (Аралов) сам настойчиво выдвигает Щорса на должность начдива, чтобы тайно убить? Более чем сомнительно. Троцкий же, вопреки тому, что писали о нем в сталинские времена, в период Гражданской войны к тайным убийствам не прибегал. С неугодными ему лицами он расправлялся, предавая их суду трибунала, который обычно исполнял его повеления. Об этом исключительно ярко свидетельствует организованная им расправа над главным руководителем героического Ледового похода красного Балтийского флота Щастным в 1918 г. Поэтому "след Аралова - Троцкого" также приходится отвергнуть.

Что же могло произойти в действительности?

Прежде всего начдив мог и в самом деле погибнуть от вражеской пули, на войне это вполне естественно.

Но предположим, что Щорс был все-таки убит сзади, то есть на затылке у него было не выходное, а входное пулевое ранение и произведенная в 1949 г. эксгумация его останков носила объективный характер. Тогда придется опять заняться "скучной материей" - разбором документального материала. А он как раз и может дать ключ к решению интересующей нас проблемы.

Обратимся к истории 44-й стрелковой дивизии. Начдивом ее с 1 июля по 21 августа и после 30 августа 1919 г. (дня гибели Щорса) вплоть до 1921 г. был Н. Дубовой. 15 августа 1919 г. в нее была влита 1-я Советская украинская дивизия - соединение, которым Щорс командовал с марта 1919 г., командовал достаточно успешно, что и послужило основанием для настойчивого выдвижения его Реввоенсоветом на новую должность. Но вполне логично будет предположить, что приход "чужаков" мог встретить в 44-й дивизии далеко не однозначное отношение, нарушить чьи-то планы и вызвать недовольство. Не здесь ли одна из возможных причин гибели Щорса? Следует особо обратить внимание на такой факт - месяцами двумя ранее за неповиновение приказам командования была, под руководством именно Щорса, разоружена Нежинская бригада и расстреляны "зачинщики". Вот и другая реальная причина. Оставшиеся в строю недовольные вполне могли в удобный момент попытаться отомстить.

Александр Кузьмищев приводит сообщение о присутствии в момент гибели Щорса политинспектора из штаба 12-й армии Танхиль-Танхилевича и ссылается на якобы сделанное Дубовым заявление: "Он услышал за миг до гибели Щорса слова какого-то красноармейца: "Какая это сволочь из ливерверта стреляет!"

В этом описании все представляется весьма темным и непонятным. Прежде всего данный эпизод отсутствует в публикации воспоминаний Дубового 1935 г. Если автор припомнил его позже - это уже разночтение и должно настораживать. Далее, проанализируем изображенную ситуацию. Группа людей находится на одном месте, в тесной близости друг от друга - и не может определить, кто из них стреляет (вспомним, что тогда глушители отсутствовали). Наконец, непонятно, почему Дубовой, приказав забинтовать голову раненого начдива, запрещает ее разбинтовывать. Из желания спасти человека или для того, чтобы меньше людей могли видеть характер раны? Слишком много неясного и противоречивого...

Несколько слов о времени выбора Сталиным кандидатуры Щорса на роль легендарного борца за советскую власть на Украине. Автор высказывает две версии: это было сделано при подготовке дела Дыбенко либо в связи со съемкой известного фильма Довженко и заменой опального Примакова на Щорса. Обе версии проверки хронологией не выдерживают. И дело Примакова (1937), и дело Дыбенко (1938), и фильм (1939) состоялись много позже принятого Сталиным решения. Автор статьи не обратил внимания на то, что уже в 1935 г. не раз упоминаемый им Дубовой начал свои воспоминания о Щорсе примечательными словами: "Перед всей Украиной, перед украинской партийной организацией и украинской общественностью поставлена задача - создать фильм об украинском Чапаеве. Таким лицом на Украине был Щорс".

Что это значит? Ситуация предельно ясна: после обвального успеха фильма "Чапаев" Сталин принял решение снять фильм о Щорсе. Кстати, этим фактом кардинально перечеркивается приведенный автором анекдот, незаслуженно рисующий многострадального Довженко неким политическим флюгером: начал-де снимать фильм о Примакове, а потом поменял главного героя на Щорса - "вытащил счастливый билет".

И наконец: Александр Кузьмищев считает гибель в Гражданскую войну ряда военачальников (И.Сорокина, Б.Думенко, Ф.Миронова) "печальной закономерностью", так как "претензии ко всем трем были одни и те же: слишком самостоятельны - до своеволия". С этим (в общем справедливым) выводом нельзя согласиться без существенной оговорки: да, эти военные деятели обладали независимым характером - "были строптивы", - но строптивы каждый по-своему.

Одно дело, когда врио командующего 11-й армией честолюбец Сорокин без суда расстрелял руководство Северо-Кавказской советской республики, был через неделю смещен со своих постов Чрезвычайным съездом Советов Северного Кавказа, объявлен вне закона и затем убит. И совсем другое дело гибель Думенко и Миронова - народных самородков, вожаков красного казачества. Обстоятельства судебной расправы над Думенко, обвиненным в участии в убийстве комиссара, выяснил еще Трифонов в своем "Отблеске костра". Ныне стали известны и новые подробности. Опубликовано письмо Ворошилова Сталину, где "первый маршал", бывший член Реввоенсовета 1-й Конной армии, заявляет: "Если бы я вовремя не убрал Думенко, он наделал бы нам больших неприятностей". Филиппа Миронова - одного из несомненных прототипов шолоховского Григория Мелехова - преследовал Троцкий. И если расстрел по приговору трибунала во время Гражданской войны не удался из-за вмешательства Ленина, то впоследствии Миронов был арестован местными властями на Дону, заключен в Бутырку и застрелен охранником якобы за нарушение режима. Ныне Миронов посмертно реабилитирован.

Рассмотрение всех этих дел, на наш взгляд, решительно не вписывается в предложенную автором схему тайного истребления неугодных начальству командиров в Красной армии.

В качестве еще одного из доказательств неоднозначности всей картины сошлемся на дело помощника командира 429-го полка 48-й дивизии А.Василевского (сентябрь 1920 г.). Из-за разногласий по тактике с командиром бригады О.Калниным тот был сначала отдан под суд трибунала, а затем "за саботаж и нелепую трусость" смещен со своей должности и направлен на передовую простым командиром взвода. Ситуация вроде бы предельная ясна: с одной стороны комбриг, член партии, участник Октябрьского переворота в Москве, принадлежащий к привилегированной в те годы в Красной армии плеяде красных латышей. С другой стороны - всего лишь помкомполка, бывший штабс-капитан царской армии, беспартийный, попович, то есть выходец из социально-классовых слоев, чуждых советской власти (правда, этот 25-летний бывший штабс-капитан уже проявил прекрасное знание военного дела). Можно было ожидать, что Василевский будет стерт в порошок. Однако через несколько дней его вызвали в штаб дивизии, где объявили, что разбор его следственного дела Особым отделом не подтвердил выдвинутых командованием бригады обвинений - отзывы командования и парторганизаций тех полков, где служил Василевский, были поданы в его пользу. В результате необоснованный приказ комбрига Калнина был отменен, а весь этот инцидент не помешал Василевскому впоследствии стать одним из высших военачальников, Маршалом Советского Союза. Это еще раз показывает, что в 1919-1920 гг. Красная Армия была уже регулярной, со сложной системой инстанций, контролировавших действия друг друга.

Поэтому ссылки автора на нелюбовь начальства к Щорсу из-за присущего тому "жгучего взгляда" и "склонности к партизанщине" - несостоятельны. Первое - чистая (и дурная) литературщина. Второе опровергается фактом настойчивого выдвижения Щорса на должность начдива как раз начальством.

Аналогии между смертью Сорокина, Думенко и Миронова и гибелью в бою Щорса не просматривается.