Михаил Тимофеев
11 сентября исполняется год с момента совершения террористических актов в двух главных городах Соединенных Штатов - Нью-Йорке и Вашингтоне. Именно после этих событий Белый дом развернул непримиримую борьбу против международного терроризма. В совершенно новую эпоху вступило с того дня и сотрудничество между Кремлем и Белым домом. Позиции России и Соединенных Штатов в оценке большинства событий международной жизни совпадали куда чаще, чем точка зрения ближайших союзников Вашингтона по НАТО. Москва пошла навстречу Вашингтону почти по всем пунктам американской программы борьбы с терроризмом в мировом масштабе - вплоть до военного присутствия США и их союзников в Центральной Азии.
Однако за последнее время в отношениях между двумя странами, возможно, наметилось существенное охлаждение. Линия размежевания проходит через Иран и Ирак. В конце прошлой недели влиятельная американская газета The Washington Post заметила, что недавняя перебранка между американскими и российскими официальными лицами в ходе встреч в Москве по российским отношениям с Багдадом и Тегераном продемонстрировала, что самым главным приоритетом внешней политики президента России Владимира Путина является экономический интерес. Делая уступки по стратегическим вопросам, когда-то немыслимые для кремлевского правителя, подчеркивает The Washington Post, Владимир Путин показал, что ожидает взамен экономических уступок от Запада, и равным образом продемонстрировал, что не желает уступать, когда это может повлечь экономические потери для России.
Москва, считают в The Washington Post, кажется, провела красную линию вокруг ядерного сотрудничества с Ираном. Причина - чек на 800 млн. долл. от Тегерана и возможные новые контракты. Более того, в то время как Вашингтону хотелось бы получить от Владимира Путина по крайней мере его личное согласие на свержение президента Ирака Саддама Хусейна, Россия имеет даже еще более сильный деловой интерес к нефтяным месторождениям Ирака, чем к ядерной индустрии Ирана. Об этом свидетельствует укрепление сотрудничества Москвы и Багдада в сфере разведки и разработки месторождений нефти, что вызывает плохо скрываемое раздражение Белого дома. Сегодня в Ираке очень сильны позиции российских нефтяных компаний - "ЛУКОЙЛа", "Роснефти", "Татнефти", "Славнефти", ЦТК. Особенно выгодно положение "ЛУКОЙЛа", контролирующего месторождение Западная Курна, которое считается одним из крупнейших в мире. Российские нефтяники "застолбили" за собой ряд и других крупных месторождений, но добычу на них пока не начинают, поскольку ждут отмены санкций международного сообщества. Таким образом, снятие с Ирака ограничений на продажу нефти может серьезно осложнить положение американских нефтяных компаний. В этой ситуации очевидно, что американские корпорации сделают все, чтобы получить доступ к богатствам Ирака.
Об усиливающемся экономическом сотрудничестве Москвы и Багдада говорит и такой факт - в ближайшее время обе страны планируют подписать долгосрочное соглашение об экономическом сотрудничестве на 40 млрд. долл. Соглашение рассчитано на десять лет и включает в себя 67 контрактов в областях нефте- и газодобычи, транспорта и коммуникаций. Однако даже это не позволяет пока, убеждены многие эксперты, рассчитывать на возврат иракских долгов Москве, которые составляют не менее 6-7 млрд. долл.
Чем же можно объяснить, что Тегеран и Багдад стали столь дороги для Москвы? Вполне возможно, что этот факт можно оценить как достижения дипломатических ведомств Ирака и Ирана, которые успешно разыгрывают московскую карту в своих интересах. Также вполне вероятно, что разногласия с Вашингтоном объясняются нежеланием российского руководства идти на дальнейшие уступки США. Наконец, нельзя исключать, что в Кремле решили - время показывать зубы. Однако ответ на вопрос, увенчается ли проводимая Москвой политика успехом, более чем неясен.
Минусов в углублении сотрудничества Москвы с Ираном и Ираком может быть гораздо больше, чем гипотетических плюсов. До определенной степени последние маневры Кремля на Ближнем и Среднем Востоке можно было бы объяснить попытками найти свою нишу в сложившемся на сегодня разделении сфер влияния в мире. К этому же относятся недавние априори обреченные на провал попытки Москвы сколотить различные стратегические треугольники и многоугольники. Вместе с тем верность направления ближневосточного и средневосточного вектора российской внешней политики вызывает сильные сомнения у многих экспертов и аналитиков. Двигаясь по этому пути, теоретически Кремль в недалекой перспективе может неожиданно для себя возглавить пресловутую "ось зла", получив на выходе альянс с Ираком, Ираном, Северной Кореей, а также с Таджикистаном и Белоруссией.
Подчеркнем, что при сложившемся военно-экономическом балансе на Ближнем и Среднем Востоке и в мире в целом у Кремля нет ни одного действенного рычага, способного повлиять на неблагоприятное для Москвы развитие ситуации вокруг Багдада и Тегерана. Предстоящий военный разгром Саддама Хусейна и приход к власти оппозиционных сил в Ираке могут аннулировать все имеющие соглашения между Багдадом и Москвой и, таким образом, вместо планируемого экономического выигрыша привести к очередным политическим и материальным утратам. Аналогичным образом может закончиться и набирающее обороты сотрудничество с Тегераном. Следовательно, ставка на выгодный для Москвы торговый диалог с двумя яркими представителями "оси зла" весьма рискованна, а успех достаточно призрачен.
Москва, сдав за последнее время практически все стратегические позиции Вашингтону, ничего не получила взамен или, точнее сказать, получила ровным счетом столько, насколько оценивают в Белом доме сегодняшний военно-экономический вес России в современном мире.
Общий результат столкновения интересов вокруг Багдада и Тегерана может выглядеть следующим образом: в итоге в наибольшем выигрыше окажутся Соединенные Штаты как страна - лидер борьбы со злом в мировом масштабе. Скоротечные экономические и военно-технические плюсы могут быть заработаны Ираном и Ираком. Помимо этого они вполне могут выгодно отыграть дипломатические преимущества, предоставляемые им сегодня Москвой. Ну и, как обычно, в общем экономическом и политическом проигрыше рискует оказаться Россия. Впрочем, к этому уже начинают привыкать.
