Григорий Заславский Театральные деятели забеспокоились. После месячной давности публикации (см. «НГ» от 15.10.04), описывающей перспективы грядущей реструктуризации бюджетного сектора для отечественного театра, заговорили о грядущей реформе и другие. Промедление, как говорится, было смерти подобно, и на прошлой неделе Союз театральных деятелей объявил сбор.
Пришли все, кто мог (те, кто не мог, кажется, тоже пришли). Из регионов приехали руководители театров и местных театральных организаций.
Зачитали добытые из закромов родины проекты соответствующих законов, затрагивающих заодно с театром музеи, концертные организации, библиотеки, медицинские учреждения и систему социального обеспечения. Прочитали – прослезились.
Помимо новых экономических моделей предусматривается, в частности, появление попечительских советов. Кроме прочего они будут решать, кому руководить театром. Значит, имеется Марк Захаров или Петр Фоменко, а над ними – попечительский совет. Нечто похожее существует сегодня в Большом театре. Но там, как известно, нет ни своего Захарова, ни Фоменко┘
Ясно, что власть тайком подготовила очередную реформу, ни сути, ни последствий которой сама не знает, кажется, даже не думая о них. Вот конкретное доказательство такой «подпольной работы»: больше месяца назад при подготовке публикации в «НГ» мы направили письменный запрос на имя помощника министра экономического развития и торговли Российской Федерации Аллы Борисенковой. Ответили по телефону через полтора дня: в Минэкономразвития к подготовке реформы российского театра никакого отношения не имеют и переадресовали нас в Минфин и Федеральное агентство по культуре и кинематографии – к двум конкретным людям в управлении современного искусства и в отделе театра. А на совещание в Союзе театральных деятелей пришла милая женщина Ольга Петровна из Минэкономразвития. Она сказала: проекты законов не только давно готовы, но и давно согласованы – с Минкультом, Минздравом и кем-то еще, чьи интересы затрагивают. На наш естественный вопрос: как же так? – искренне ответила: не знаю, не понимаю.
Нехорошо так говорить, но, право же, и те, кто сочиняет законы, и те, кто эти законы потом принимает, похожи на команду диверсантов, действующих в тылу врага. Во что бы то ни стало надо пустить под откос пару поездов, сделать что-то еще, после чего они вернутся домой, где их ждет теплое молоко, семья, дети и, конечно, награды за успешно проведенную операцию. А пока – на войне как на войне┘
В России же для любого, даже самого бездарного диверсанта работа – в удовольствие: пока одни тайком сочиняли, а другие, кого это вроде бы впрямую касается и еще как коснется, – втайне давали свое «добро», третьи изо всех сил тянули, надеясь, что пронесет, пролетит и не заденет. И собрались тогда, когда изменить уже почти ничего нельзя.
Самое смешное, если в этой ситуации осталось еще пространство для веселья: первым, после Калягина и театральных экономистов, слово получил Геннадий Хазанов, член президентского совета по культуре и искусству и худрук государственного Театра эстрады. Напомню, здание Театра эстрады однажды сдали в аренду мюзиклу «Чикаго» (на год), теперь в нем «квартирует» «We will rock you». Больше всего уважаемого артиста беспокоит, что по-настоящему здание в собственность по предлагаемым законопроектам не отдадут. Какой кошмар! Придется и дальше продавать «понарошку»┘ Слушаешь его и, вроде как Чацкий, – не понимаешь, как будто все еще мне объяснить хотят. Растерян мыслями, чего-то ожидаю┘
В остальном все, что говорили известные актеры и режиссеры, было верно. Генриетта Яновская справедливо сказала, что переход от бюджетного к «спорадическому», то есть необязательному финансированию грозит уничтожением не репертуарному, а ансамблевому театру, который за два-три года не складывается. Что, в общем, речь не о театре – об уничтожении культурного «варева», которое существовало и все еще существует в России. Что это не экономическая и даже не только правовая реформа, что это – реформа идеологическая.
Председатель комитета по культуре Москвы Сергей Худяков верно заметил, что не может быть закона, одинаково хорошего для театра, больницы и собеса.
Самым эмоциональным и жестким было выступление Константина Райкина, художественного руководителя театра «Сатирикон». Один из самых успешных, в том числе и в коммерческом смысле, по мысли Райкина, в случае принятия новых законов, он закроется первым: «Это – абсолютное раскулачивание. Лучшие пострадают первыми, но так или иначе пострадают все». Недоверие к исполнительной власти близко к критической точке: «Я спросил у Михаила Швыдкого, будет ли так в 2005 году. Он сказал: «Нет, не будет». Значит, так будет. Если он говорит, это будет не скоро, значит, это будет скоро».
Если бы не «соседние» примеры, можно было бы ждать реформ, как говорится, в ус не дуя: пусть себе принимают, театр все равно выживет. Но ведь великую «советскую науку» разобрали по косточкам у нас на глазах. Так, что теперь не соберешь. Сейчас систему образования реформируют – и снова «успешно». Почему же не удастся расформировать, то есть реформировать российскую культуру и российский театр, последнее, что осталось? Главное – начать.
Надо срочно что-то делать. Но что?
На собрании раздали проект обращения ко «всем, всем, всем»: «Мы, деятели отечественного театра┘ признавая необходимость принятия специальных законов┘ выражая готовность активно содействовать┘ обеспокоенные вместе с тем┘» Манная каша какая-то. Райкин предлагает выбрать совет из самых уважаемых и узнаваемых и «требовать встречи минимум с Фрадковым, максимум – с президентом»┘
А добродушная Ольга Петровна – из Минэкономразвития – при всем том успокаивала собравшихся: не надо волноваться, театр жил, театр жив, театр будет жить. Вернее, говорила она не о театре, а об услугах культуры, обещая, что ни одна из них не будет потеряна, потребитель получит их в полном объеме. Что еще надо?
Марианна Власова 
