Екатерина Трифонова
Фото агентства «Москва»
В Общественной палате (ОП) РФ обсудили предложения о доведении до кондиции нового закона о судебно-экспертной деятельности. Госдума приняла этот проект в первом чтении еще в 2013 году, но спустя пять лет рекомендовала правительству от него отказаться. Однако в 2024-м Минюст решил возобновить работу над текстом, который дает ведомству полномочия вести федеральный реестр судебных экспертов. Ко второму чтению документ потерпел значительные, хотя и не всегда значимые, изменения, а кроме того, как узнала «НГ», недостатков в нем стало даже больше.
Круглый стол в ОП РФ о проблемах в организации судебной экспертизы подготовили аппарат уполномоченного при президенте РФ по правам предпринимателей и палата судебных экспертов имени Ю.Г. Корухова «СУДЭКС». Речь шла о поправках к тому законопроекту, первое чтение которого прошло в Госдуме 12 лет назад. Однако и с актуализацией власти по-прежнему не спешат: Минюст составил вариант второго чтения осенью 2024-го, правительство поддержало этот документ только в июне этого года.
Новая редакция теперь предусматривает создание единого государственного реестра судебных экспертов по аналогии с уже существующими реестрами адвокатов, нотариусов, арбитражных управляющих. Чтобы попасть в официальный список экспертов, надо будет пройти обязательную квалификационную аттестацию. Однако некоторые правоведы, пришедшие на круглый стол в ОП РФ, обнаружили существенные недостатки и в обновленной версии. Например, там не оказалось норм о порядке проверки компетентности экспертов, об их сертификации и об улучшении системы обучения.
Как заметила в ходе обсуждений, например, завкафедрой судебных экспертиз Московской государственной юридической академии им. О.Е. Кутафина Елена Россинская, новая версия кардинально отличается от поправок, представленных к первому чтению. Она указала на отсутствие правовой основы экспертно-судебной деятельности и принципов ее осуществления. Нет в документе и определения государственного судебного эксперта, а также не прописаны его обязанности. «Необходима и регламентация деятельности организаций негосударственных экспертов, оценки качества экспертной деятельности», – резюмировала ученая.
Завкафедрой судебной экспертизы и криминалистики Российского госуниверситета правосудия им. В.М. Лебедева Татьяна Моисеева подчеркнула, что для экспертов важны прежде всего компетентность и незаинтересованность, но правоприменитель может оценить эти критерии лишь по формальным основаниям. Поэтому нужны и определенный стандарт дополнительного экспертного образования, и понятный порядок сертификации экспертов. А вот непонятно, для чего нужен прокурорский надзор за экспертами, ведь только суд оценивает результаты экспертных исследований, заметила она.
Завкафедрой судебно-экспертной и оперативно-разыскной деятельности Московской академии Следственного комитета России Николай Ильин выступил за должную проверку компетенции экспертов. Сейчас множество организаций выдает соответствующие дипломы и сертификации, но знаний этим лицам автоматически не дает. Специалист в области организации судебно-экспертной деятельности Вадим Эпштейн, в свою очередь, заметил, что предлагаемое подтверждение квалификации негосударственных экспертов нуждается в ряде уточнений. Также речь зашла и о трудностях, с которыми сталкиваются адвокаты при производстве экспертиз по уголовным делам. По результатам дискуссии в ОП РФ была принята резолюция направить материалы круглого стола в профильный комитет Госдумы.
Как пояснил «НГ» адвокат BGP Litigation Алексей Лямин, новый проект по своей сути во многом основан на ныне действующем законе «О государственной судебно-экспертной деятельности в РФ» и заменит его в случае принятия. Однако изменения, по его словам, носят в основном административный характер, предусматривая необходимость получения экспертами сертификатов компетенции или ведения реестра судебных экспертов. С одной стороны, эти изменения должны привести к унификации экспертной деятельности, вне зависимости от того, является эксперт государственным или осуществляет деятельность в частном порядке. С другой же стороны, они могут повлечь лишение права заниматься экспертной деятельностью неугодных по тем или иным причинам специалистов. «В связи с этим важно, чтобы независимость экспертов была не только декларируемой, но и реальной», – сказал Лямин.
Управляющий партнер юркомпании «Якупов и партнеры» Тимур Якупов напомнил «НГ», что законопроект, внесенный в Госдуму еще в 2013 году, был не только принят в первом чтении, но и получил в 2018-м рекомендацию профильного комитета к отклонению. «Основаниями для такой позиции стали концептуальные противоречия в тексте, его несогласованность с действующим процессуальным законодательством, отсутствие проработки ключевых вопросов, а также риск дополнительных расходов федерального бюджета при формальном заявлении об их отсутствии», – заметил Якупов. Подготовленные впоследствии поправки Минюста фактически представляют собой иной законопроект правительства. Однако, по его мнению, и в новой редакции прежние замечания не устранены. Напротив, чрезмерная детализация и введение многоступенчатых процедур регистрации и контроля «породили новые вопросы и сомнения». Не случайно экспертное сообщество и представители профильных профессий в целом высказались против предлагаемой редакции законопроекта. Как считает Якупов, в нынешних условиях судьба законопроекта выглядит неопределенной. Вместе с тем, по его мнению, очевидно: столь масштабные изменения в регулировании судебно-экспертной деятельности могут быть жизнеспособны лишь тогда, когда они вырабатываются в диалоге с экспертным и научным сообществом, для которого эти нормы предназначены.
Как сказал «НГ» адвокат Овагим Арутюнян, необходимость упорядочить сферу судебных экспертиз сомнений не вызывает. Это один из важных институтов, влияющих на качество законного судебного решения, то есть на справедливость отправления правосудия. Некоторые положения законопроекта, по его мнению, все же стоит оценить положительно. Например, создание госреестра судебно-экспертных организаций и частных судебных экспертиз. Однако большинство предлагаемых положений не решают имеющихся проблем, а некоторые – даже могут создать новые, подчеркнул Арутюнян. Так, наличие разного рода сертификатов или иных документов вовсе не свидетельствуют о том, что эксперт действительно компетентен: «Мы, адвокаты, это часто видим на практике». Но в проекте также и указывается, что «иным судебным экспертом является физлицо, которое обладает специальными знаниями, но не имеет сертификата компетентности при условии предоставления по требованию органа или лица, имеющего право назначать судебную экспертизу, сведений, касающихся возможности производства судебной экспертизы». А это создаст споры в ходе судебных дел, настаивает Арутюнян. «В целом полагаю, что проект требует дальнейшего обсуждения», – подчеркнул он.
Управляющий партнер адвокатского бюро «Немовы и партнеры» Александр Немов пояснил «НГ»: в законопроекте много общих положений, требующих детализации на уровне правительства и ряда профильных ведомств, что «гарантированно создаст риск долгой и сложной реализации». Не полностью проработаны механизмы контроля независимости экспертов и противодействия давлению со стороны заинтересованных лиц, хотя проект вроде бы закрепляет принцип такой независимости. Но как тогда быть с экспертными организациями при органах следствия или внутренних дел, ведь сейчас масса экспертиз назначается именно теми, кто расследует уголовные дела. Как заметил Немов, и порядок внесения сведений в реестр, и вопросы аттестации экспертов требуют более прозрачных и открытых процедур. В законопроекте лишь предусмотрено создание госреестра, но право установить принципы его формирования и использования делегируется Минюсту. Также «конкретные стандарты, условия проведения и состав аттестационных комиссий, а кроме того, механизмы обжалования решений требуют дополнительного правового регулирования, что снижает доверие к этой системе».
На вопрос «НГ», что сейчас не так с экспертизой, Немов ответил: низкое качество, отсутствие единой системы квалификации и сертификации экспертов, рост числа повторных и дополнительных исследований. Многие специалисты привлекаются без подтверждения их компетентности, особенно те, что не из госорганизаций. Снижает надежность и объективность экспертиз и отсутствие единого научно-методического подхода: противоречия между основной и дополнительной экспертизой бывают и просто потому, что их авторы руководствуются разными пособиями.
Возобновление работы над проектом связано с наличием поручений президента РФ и правительства по совершенствованию судопроизводства, напомнил Немов. И потому инициатива имеет хорошие шансы на принятие. А вот основными препятствиями для реализации нового закона, еще раз подчеркнул он, станет «необходимость утверждения подзаконных актов, организация системы сертификации и реестра, а также баланс интересов госструктур и негосударственных организаций». Не говоря уже о сложности налаживания прозрачных процедур и механизмов контроля. Так что необходимых доработок не избежать, уверен Немов: и более детальной регламентации процедур, и определения эффективных механизмов защиты независимости экспертов, и ответственности за вмешательства в их деятельность. И, конечно, нужна система обязательного повышения квалификации экспертов по прозрачным программам и при контроле их эффективности.
