Музыка женского рода

В начале 1980-х западная публика признала в Софии Губайдулиной композитора мирового уровня. Фото РИА Новости

Композитор – слово, не имеющее женского рода. Современные феминитивы типа «композиторка» учитывать не будем – возможно, когда-то они обретут право на существование, но пока выглядят уж очень убого. С давних пор существует понятие «художница», «писательница», «поэтесса». Это не случайно: язык – отражение бытия, реальности. И если слова почему-то нет, то возникает подозрение, что и предмета нет. То есть композитор – априори «он». 

Тем не менее сама музыка – женского рода. И не только в русском языке. В языках, где есть артикли – это очевидно: по-французски la musique, по-немецки – die Musik. То, что отсутствие слова связано с отсутствием обозначаемого им предмета, подтверждается печальной исторической правдой. Много ли вы знаете женщин-композиторов? Помните ли их портреты в концертных залах, в филармонии, в консерватории? Вы назовете пару-тройку имен. Можно ли это объяснить жесткими социальными рамками, которые ограничивали творческую свободу женщин, или есть другие причины?

В истории музыкальной культуры, пожалуй, первое, самое древнее из известных, женское имя – это Хильдегарда Бингенская. Монахиня. XII век. Не только музыка, но медицина, поэзия – все было ей подвластно. А еще способность к мистическим пророчествам, к прорицательству, ясновидению. Настоятельница-аббатиса оставила более 70 музыкальных произведений, медицинские тексты с 2000 лекарственных средств и другие труды. Музыка была частью ее видений, мостом, через который Хильдегарда осуществляла связь с космосом.

Перепрыгнем сразу на несколько веков вперед. И вспомним двух великих женщин-музыкантов, имевших счастье или несчастье быть в родстве с гениями-мужчинами.

Клара Вик-Шуман – жена Роберта Шумана. Ее отец Фридрих Вик, строгий, авторитарный педагог, учил Клару дома. Роберт Шуман впервые увидел ее, когда ему было 16, а ей всего 7. Приехал послушать, как играет чудо-ребенок. Услышав игру Клары, Шуман, учившийся на юриста, окончательно решил стать музыкантом. И пошел к Фридриху в ученики. Когда Кларе исполнилось 16, пришла любовь. Но Вик был категорически против брака Клары и Роберта. Еще бы – ведь ее концерты приносили ему немалый доход. Тем не менее они поженились, получив разрешение на брак через суд. Вскоре Роберт заболевает – тяжелая болезнь мышц не позволяет ему давать концерты. Клара берет на себя все – зарабатывание денег, воспитание восьми детей и главное – популяризацию сочинений гениального мужа. О себе она забыла, хотя музыку писала поистине прекрасную.

Фанни Мендельсон-Гензель – сестра Феликса Мендельсона. Феноменально одаренная, невероятно красивая, не менее талантливая, чем брат. Но когда девушке исполнилось 15 лет, отец запретил ей продолжать заниматься музыкой. Ей предстояло стать женой и матерью: Kinder, Küche, Kirche. К счастью, муж Фанни ценил дар жены и настаивал на том, чтобы она продолжила заниматься музыкой. И она писала много, жадно, лишь изредка играя свои произведения в узком семейном кругу. Впрочем, звучали они и в концертных залах. Только авторство у них было другое. Феликс Мендельсон выдавал сочинения сестры за собственные. Это не было воровством, а всего лишь, как он полагал, способом сделать музыку Фанни исполняемой.

Муж Фанни делал все, чтобы увековечить написанное ею. За его средства было опубликовано несколько произведений Фанни Гензель. В том числе цикл фортепианных пьес «Год». Считается, что первый цикл «Времена года» с пьесой на каждый месяц написал Чайковский. Однако Петр Ильич сделал это в 1875 году, а Фанни – в 1841-м. Она умерла от сердечного приступа у себя дома, играя на рояле. Известие о смерти сестры буквально убило Феликса. Через несколько месяцев его тоже не стало.

В России первой из женщин, которые посвятили себя композиторскому творчеству, была Валентина Серова. Жена музыковеда и композитора Александра Серова, а также мать знаменитого, великого русского художника, названного в ее честь – Валентина Серова. В 16 лет как стипендиатка Русского музыкального общества Валентина поступила в Петербургскую консерваторию в класс Антона Рубинштейна. Решила брать уроки композиции у маститого Александра Серова. Серов взялся обучать одаренную девушку и делал это с таким рвением, что пришлось жениться. Разница в возрасте между супругами составляла 26 лет.

Если Фанни Мендельсон и Клара Шуман, будучи пианистками, писали преимущественно фортепианную музыку, то Серова под влиянием актуальных трендов русской музыкальной культуры сочиняла оперы. Ей принадлежат оперы «Уриэль Акоста», «Мария д’Орваль», «Мироед», «Хайдевка», «Илья Муромец» и «Встрепенулись» (последняя посвящена революционным настроениям крестьян).

Премьера «Уриэль Акоста» состоялась 15 апреля 1885 года в Большом театре в Москве. Декорации четвертого и пятого действия были выполнены по эскизам Поленова. Казалось бы, успех. Но вот что написал о ней в письме к фон Мекк Петр Чайковский:

«Опера – это престранное явление в мире искусства. Никак нельзя сказать, чтобы г-жа Серова была вовсе лишена таланта. Я внимательно проиграл оперу, и на каждом шагу встречал хорошо задуманные сцены и отдельные подробности, но… она решительно не умеет не только развить вполне мысль, но хотя бы сколько-нибудь сносно изложить ее. Никогда еще я не видел в печати более неуклюжих, безобразных гармоний, такого отсутствия связанности, законченности, такого неизящного и неумелого письма… Г-жа Серова… ничему никогда не училась; она даже и грамоты музыкальной не знает. И вот теперь она обратилась ко мне, прося давать ей уроки гармонии, контрапункта, инструментовки и т.д. Я решительно уклонился от этой чести… трудно ожидать, чтобы она исправилась».

Опера «Илья Муромец» была поставлена на сцене Московской частной русской оперы Саввы Мамонтова в 1899 году. В главной роли был сам Федор Шаляпин, но, несмотря на это, спектакль был освистан. И здесь тоже возникает неприятная мысль: не был ли этот провал спровоцирован нежеланием общества признать за женщиной право на сочинение оперы?

Еще одна русская женщина-композитор, которая осталась в тени своих близких родственников – Юлия Вейсберг. Автор многочисленных сочинений для большого симфонического оркестра, романсов, песен для голоса с оркестром, Юлия Лазаревна прекрасно владела искусством инструментовки. Ее профессором в Петербургской консерватории был Николай Римский-Корсаков, а еще она училась у Александра Глазунова. Уехав на некоторое время в Германию, Юлия занималась у таких мастеров, как Макс Регер и Энгельберт Хумпердинк. В 1914 году Юлия возвращается в Россию. Привозит с собой сына Виктора от брака с пианистом Леонидом Крейцером. И выходит замуж за Владимира Римского-Корсакова и становится невесткой великого русского композитора. Революция ее не пугает. Напротив, она активно подхватывает все новаторские веяния, которыми дышит эпоха 20-х годов. С 1925 по 1928 год Вейсберг возглавляла Ленинградскую ассоциацию современной музыки (ЛАСМ). Участвовала в первом концерте ЛАСМа, прошедшем в 1926 году в Большом зале Филармонии, в программе которого – наряду с ее симфонической фантазией-кантатой для смешанного хора и оркестра «Двенадцать» – в первом отделении исполнялась «Первая симфония» Дмитрия Шостаковича. Во время блокады она и ее младший сын Всеволод, внук Римского-Корсакова, погибли в результате артобстрела. Старший сын от первого брака Виктор Крейцер выжил, стал знаменитым инженером, стоявшим у истоков отечественного телевидения. Вместе со своим сводным двоюродным братом Андреем Римским-Корсаковым он разработал первый в СССР электронный музыкальный инструмент эмиритон, прообраз синтезатора.

Пришли новые времена. Как будто бы сняты оковы андроцентричного общества. Женщины обретают равные права с мужчинами. Но что в реальности? Попробуем припомнить знакомые имена русских женщин-композиторов второй половины ХХ века.

София Губайдулина – мастер, гений, получившая мировое признание. Галина Уствольская – композитор-авангардист, ученица Шостаковича. Ну и наконец Александра Пахмутова, великий хитмейкер… И все? 

Вряд ли мы сегодня сможем раскрыть эту великую тайну – тайну музыки женского рода. Среди версий – специфика композиторского творчества, требующая такой степени концентрации, которая редко бывает свойственна женской природе. Есть и другая, согласно которой слухи о том, что наше общество перестало быть андроцентричным, преувеличены. А следовательно, препятствия, возникающие на пути женщин-композиторов, могут носить искусственный характер.

И все же я верю: женщины-композиторы не менее талантливы, чем мужчины. И сочинения их будут звучать. Ведь музыка – она женского рода.