Варвара Турова В пресс-релизе к спектаклю было написано: "Поставить "детский" спектакль без сюсюканья и торжественных непобритых зайцев с поролоновыми ушами - серьезный экзамен для оперной труппы". Зайцев действительно не было. Все сделано гораздо более "серьезно".
Кащей Бертмана - зеленый с ног до головы, и даже с волосами едкого салатового цвета, компьютерщик. Собственно, сидящий перед монитором (волшебным зеркальцем) злодей - одна из немногих удачных находок спектакля. Забавно воплощена Дмитрием Овчинниковым роль богатыря Бури-ветра. Неловко раскачиваясь, он заставлял остальных персонажей уморительно двигаться, как в замедленной съемке, кружась и чуть не падая от ветра.
Вместе с его появлениями на сцене возникали тревожные облачка пара. Он представлялся продуктом виртуального творчества Кащея. Перед путешествием к дочери Кащея - Кащеевне, долго разматывая провода и вертя в руках огромные штепсели, его включали в розетку. Словом, в спектакле, безусловно, было чему улыбнуться. Но так, чтобы (цитирую пресс-релиз) "юный зритель увидел чудесную яркую историю, а человек искушенный - глубокий философский смысл, легкой осенней грустью разлитый на страницах <┘> одной из последних партитур композитора", - определенно нет.
Спектакль можно воспринимать тремя способами. Можно и в самом деле прийти с детьми. Правда, не очень понятно, какого возраста. Совсем маленькие не поймут текста, набившей оскомину спекуляции на тему гиперсексуальности примы театра Ларисы Костюк (Кащеевна), не смогут почувствовать пародийности происходящего.
Дети старшего школьного возраста, прекрасно разбирающиеся в компьютерах и способные оценить приколы на эту тему, заснут с тоски от, прямо скажем, далеко не "хитовой" (к примеру, в отличие от "Снегурочки" того же композитора) музыки. По-настоящему обрадоваться яркой картинке смогут, пожалуй, дети лет двух-трех. Но им, как правило, вообще все равно на что смотреть.
Второй способ - расслабиться и посмотреть веселый оперный спектакль, что само по себе всегда приятно. Это получится только в том случае, если вы вообще первый раз в театре, первый раз слушаете оперу, а само слово ОПЕРА ассоциируется у вас с жирными тетками, двойными подбородками и жутким визгом. В Геликоне все совсем не так, а потому есть шанс, что вам понравится.
Есть последний и, как мне кажется, самый лучший способ восприятия нового творения Бертмана. Надо поднапрячься и представить себе, что спектакль сделан не именитым режиссером, лауреатом "Золотой маски", а молодыми людьми, к примеру, его студентами в ГИТИСе. Тогда становятся понятными, объяснимыми и простительными на редкость неинтересная, однообразная сценография и игра оркестра, которую без содрогания трудно вспоминать (особенно отличилась группа первых скрипок, вступая все время чуть не вовремя и демонстрируя абсолютное неумение звучать). А смешно играть сцены ревности Царевны к Кащеевне и устраивать маленький стриптиз во время арии (Иван Королевич - Олесь Парицкий) может практически любой студент театрального вуза. Было бы желание.
Что же касается вокальной стороны дела, то полностью оценить приятный тембр Анны Гречишкиной (Царевна) или того же Парицкого мешал назойливо, часто перекрывающий голоса, жужжащий оркестр. И, к сожалению, частые в Геликоне проблемы со вкусом.
Понятно, что спектакль сделан не для музыкальных критиков или театроведов и даже не для обычной публики. А для детей. Может быть, им понравится вся эта полупошлая, полускучная история. Но это очень сложно себе представить.
