Фото агентства городских новостей "Москва"
Согласно данным последнего еженедельного мониторинга фонда «Общественное мнение» (ФОМ), большая часть опрошенных (51%) наблюдает у окружающих людей «спокойное настроение». О тревоге говорят 43%, и это самый низкий показатель с сентября. Преобладание спокойствия в рейтинге тревожности ФОМ фиксирует четвертую неделю подряд.
Можно ли говорить о корреляции показателей спокойствия и тревожности с событиями недели? Нередко такая зависимость кажется очевидной. Например, в промежутке между 18 и 25 сентября тревожность резко выросла – с 35 до 69%. Сложно не связать это с объявленной в России 21 сентября частичной мобилизацией. Именно о мобилизации как о главном событии говорили респонденты на протяжении нескольких недель. Шлейф тревожности сохранялся и в ноябре, и в декабре. Постепенно уровень тревожности начал снижаться, а показатель спокойствия расти (от 26% в конце сентября до 46% в феврале и марте).
Перелом, то есть тренд на преобладание спокойствия, обозначился еще в конце февраля. Это можно связать с тем, что тревожные ожидания, связанные с Посланием президента Путина Федеральному собранию, не сбылись. Он не объявлял ни о следующей волне мобилизации, ни о переходе спецоперации в какую-то новую стадию. Послание готовилось долго, его сроки все время сдвигались. Ожидание и неизвестность могли поддерживать градус тревожности.
Сейчас же, судя по мониторингу ФОМ, спокойствие – как настроение – преобладает. Происходит это несмотря на то, что спецоперация не завершена. Она остается главным объектом внимания опрошенных, 30% в тех или иных формулировках («слежу только за Донбассом», «очистка Украины от бандеровцев», «парни наши погибают», «ожидается контрнаступление ВСУ») сообщили об этом социологам ФОМ. Это сложно было себе представить еще год или даже полгода назад, но, кажется, спецоперация постепенно превращается пусть и в довольно тревожный, но фон для повседневной, относительно привычной жизни. Если не случается событий вроде частичной мобилизации, которые могут коснуться каждой семьи непосредственно.
Шлейф тревожности после сентября-октября сохранялся долго. Можно было ожидать, что это скажется на долговременном восприятии гражданами реальности, решений власти. Другими словами, они могли и в дальнейшем неспокойно и недоверчиво реагировать на любые инициативы, касающиеся спецоперации или военной службы, ждать новой волны мобилизации.
Одна из таких инициатив – электронные повестки. Принятие соответствующего закона – значимое событие апреля. В информационном пространстве, прежде всего в интернете, вокруг этой идеи развернулась борьба интерпретаций. Власть утверждает, что речь идет всего лишь о цифровизации баз военкоматов и модернизации их работы. Те, кто не доверяет власти, пишут и говорят о том, что «все не просто так, что-то готовится» (например, повторение мобилизации).
Судя по опросу ФОМ, это событие посчитали важным лишь 3% респондентов. Сложно сказать, многие ли поместили введение электронных повесток в контекст спецоперации. Судя по показателям спокойствия и тревоги, новый закон не актуализировал сентябрьские и октябрьские переживания. Спусковой механизм тревожности не сработал.
Можно сказать, что у общества короткая память. Но можно сказать и о том, что в тревожное время один из способов психологической самозащиты – вытеснение негативной информации, охотное принятие позитивных или нейтральных интерпретаций. Влияет и то, среди кого проводится опрос. Это люди, которые остаются в России и готовы делиться своим мнением с социологами. По большому счету именно этот сегмент, его настроения и уровень тревожности и интересует власть – в первую очередь. На него она обычно и опирается.
Константин Ремчуков 
Сергей Агафонов 